Беременна (не) от того - Ксения Богда (2020)

— Да че ж у тебя коленки такие острые, блин. Ну-ка угомонись!

Мне прилетает по пятой точке, и я выпячиваю глаза от удивления. Замечаю на лавочке местных бабулек, и из груди вырывается невольный стон.

— О, гляди-ка, — Зинаида Ефремовна, самая злобная сплетница, — а ты куда это её потащил, хлопчик?

Остальные начинают ей поддакивать, а я покрываюсь бордовыми пятнами.

— Да вот, невесту выкрал у дракона, забираю в замок.

Закатываю глаза к небу. Ну клоуны ведут себя серьезнее, чем он.

— О, а это не этот, как его…

— Не этот, не этот.

Ярослав веселится, а меня снова начинает колотить от злости.

Решаю пойти на небольшой обман и громко охаю.

— Что ты там кряхтишь?

— Если ты успел забыть, я вроде как в положении, а твое плечо сейчас впивается мне в живот!

Шиплю ему в спину, и меня тут же опускают на ноги.

— Больно?

В глазах читается неподдельная обеспокоенность, и Ярослав начинает осматривать меня.

— Нормально все.

Только собираюсь смыться, как меня беспардонно запихивают на заднее сиденье.

Внутри клокочет злость и отчаяние. Я не хочу никуда ехать с Гавриловым, но что мне теперь, выскакивать на ходу? Я не желаю, чтобы этот человек снова появлялся в моей жизни. Нас связывает слишком много неприятного. И я не зря пытаюсь все это забыть. Гаврилов сейчас все портит.

А эти амбалы с непроницаемыми лицами вообще вызывают страх. Надо свыкаться с мыслью, что теперь я должна думать не только о себе, но и о человечке, который внутри меня.

— Как ты меня нашел?

Решаю восполнить пробелы в его рассказе.

— Секрет фирмы. Пришлось знатно напрячь связи. Видишь, как сильно я хотел извиниться.

— Ой, перестань изображать из себя святого.

— Слушай, Уль, что я тебе плохого-то сделал? Насколько помню, я пытался сгладить острые углы.

— А ты, случаем, не забыл, по чьей милости я там оказалась? И из-за кого мне пришлось смотреть на весь тот ужас, который учинили эти звери.

Сердце бьется все быстрее. Я начинаю задыхаться, хотя, казалось бы, давно уже отвыкла таких приступов.

— Уля, что с тобой?

— Окно открой. — Мою просьбу выполняют молниеносно — и я делаю такой необходимый вдох. — Видишь, что со мной стало по твоей милости?

Стараюсь говорить спокойно. Нельзя допускать срывов. Нужно думать о ребенке.

— И ты ещё говоришь, чтоб я оставил тебя в покое? Да хрена с два! Тебе нужен должный уход. Тебе и моему ребенку.

— Да с чего ты взял, что он твой, я понять не могу?

— А смысл твоему Игореше врать насчет своего бесплодия? В любом случае сегодня я отвезу тебя в больницу — и мы все узнаем. Даже и не мечтай так просто от меня отвязаться. Поняла?

— А что с Маратом?

Ярослав тут же хмурится и бросает на меня нечитаемый взгляд.

— Он в надежном месте. Это все, что ты должна знать.

Мы замолкаем, думая каждый о своем. У меня ещё много вопросов, но нет сил вступать в дискуссии с этим мужчиной. Задумываюсь. Получается, если допустить, что Игорь сказал правду, то срок уже около трех месяцев. Ни о каком аборте не может идти и речи. Потому что маленькая кроха не виновата в том, при каких обстоятельствах была зачата.

— Ярослав, чего ты этим добьешься? К чему этот цирк? Сразу говорю, никакого аборта не будет.

Он поворачивается ко мне и хмурится.

— Чтоб я этого слова даже не слышал! — зло рявкает он, и я непроизвольно сжимаюсь на сиденье.

— Ярослав Петрович, приехали.

Даже не удивляюсь, когда машина подъезжает к самому навороченному жилому комплексу.

— Пф, — громко фыркаю, — кто б сомневался. Слуга народа.

— Я смотрю, ты за три месяца нехилые такие зубки отрастила.