Мой сероглазый - Ашира Хаан (2020)

— А ты вообще на жену мою похожа! Первую! Тварь, заразу, гулящую девку, все нервы не истрепала, я пить начал! Надо было ей по роже сразу, а я дурак был! По роже! По роже!

И он снова двинулся ко мне.

Тут-то самое время было бежать, но заторможенность реакций и тошнота от недосыпа давали странный эффект — я никак не могла заставить себя сдвинуться с места, только стояла и идиотски улыбалась.

Помочь мне было некому. Парень воспользовался случаем и волок девушку к машине, доставая из кармана ключи, охранник в магазине демонстративно смотрел в сторону, а от старушки толку было мало.

Только я могу так вляпаться — вот что я успела еще подумать, глядя в мутные глаза мужика и готовясь к удару.

Но тут парень, уже вставивший ключи в замок, вдруг резко остановился, развернулся и подошел к нам. Быстро и четко, почти без замаха, двинул мужику под дых. А когда тот сложился пополам — добавил по шее ребром ладони. В качестве добавки пнул уже свалившегося на землю в живот.

— Что ж ты так неаккуратно… — весело подмигнул он мне. И отступил.

Еще мгновение назад светлые глаза стремительно заполнялись теплой темнотой. Парень моргал, с удивлением глядя то на меня, то на лежащего у его ног пьянчугу.

Перевела дыхание я только у самого своего подъезда.

Где-то потеряла пакет с салатами. Но возвращаться в магазин категорически не хотелось.

Села на лавочку под окнами и закрыла руками лицо.

Еще мгновение назад я была одна, а через секунду он сидел рядом, соткавшись из ноябрьской мглы, и смотрел на меня с насмешкой.

— Поцелуй в благодарность? — без всякой надежды, что соглашусь.

Я покачала головой, вертя кольцо на пальце.

— Что ж ты такая упрямая.

Тени укутали меня, словно теплый плед, спасая от промозглого ветра.

— Зачем мне это?

— Знаешь, почему вас называют смертными?

— О, да… — я тихо рассмеялась. — Это я знаю слишком хорошо.

— Тогда почему спрашиваешь?

— Зачем мне ваша вечность?

— Чтобы любить.

Он поднялся легко, словно танцуя, и вслед за ним потянулся флер медовой пыльцы, пахнуло летом, разнотравьем лугов, тягучим густым полднем.

— Чтобы танцевать.

Небо над клочком асфальта распахнулось невероятно живой черной глубиной, звезды вспыхнули ярче, чем в южных широтах и где-то далеко, на краю мира, зазвенела мелодия.

— Чтобы играть.

Кольцо на моем пальце запульсировало, сжимаясь и разжимаясь в такт ударам сердца. Я сняла его, подбросила на ладони, и оно засияло колючей теплой звездой. Я ахнула — оно обернулось крошечной саламандрой, обжегшей пальцы. Уронила на асфальт — и вверх взметнулась нарисованная светом яблоня, расцвела вихрем розовых лепестков, свернувшихся в завязи яблок, те налились алым — и одно упало мне в ладонь. Раскололось, выпустив на волю сладко-кислый аромат августовского полдня — изнутри сверкнуло кольцо.

Я молча встала с лавочки и направилась к двери подъезда. Под ноги мне бросился черный кот, мелко моросящий дождь вдруг ливанул изо всех сил, отсекая дорогу вперед, из-за двери пахнуло гнилью. Но я упрямо набрала код на домофоне и рванулась вверх по ступеням, больше не доверяя лифтам. За мной несся топот — тяжелый, мужской, опасный, я чувствовала запах перегара и злой, застарелой агрессии.

— Стой! — рявкнули позади басом. Но я только сжала зубы и побежала быстрее. Хриплое дыхание не отставало, черные трещины рвались по стенам вперед меня. И уже у самой двери он снова вышел из тени.

Высокий, стройный, красивый. Злой.

Серые глаза вспыхнули морозной стужей:

— Не хочешь по-хорошему — узнаешь, как сердятся эльфы.

— Фигельфы.

Я оттолкнула его плечом… и чуть не упала, так сильно и сладко мне захотелось оказаться в его руках. Запах меда и розмарина окутал теплой волной, кольцо запульсировало вновь, на этот раз чуть быстрее сердца, разгоняя бег крови. Пришлось прикрыть глаза и закусить губу, чтобы не поддаться этой тяге.