Сутки на двоих - Юлия Журавлева (2017)

— Ты это серьезно? Решила не дожидаться, подействует ли ритуал? — Вайтран вглядывался в нее, видимо, не веря услышанному.

— А почему он не должен подействовать? Нам все объяснили преподаватели, жрец подтвердил факт брака, какие у нас есть варианты? Ты даже поцеловать меня не смог, не говоря уж о каких-то вспыхнувших чувствах! — Григория сорвалась на крик, не в силах больше сдерживаться. Целый день держалась, и к чему это привело?

— Наличие чувств должно быть обоюдным, если ты забыла, — решил напомнить парень.

— А почему ты так уверен, что у меня не могло возникнуть симпатии к тебе за этот день, когда я увидела тебя не как бесчувственного отличника-истукана, а как заботливого брата и сына? — не успокаивалась Гри.

— И я тебе так сильно понравился? — с недоверием спросил Рене. Издевается что ли?

— Хватит! — девушка вскочила, не собираясь отвечать на столь провокационный вопрос. — Я помню обратную дорогу, дойду до телепорта и вернусь к отцу, он, наверное, с ума сходит, а я тут, с тобой, зачем-то…

Григория подобрала подол юбки, не думая о своем внешнем виде, стремительно направилась обратно в храм, обходить его по саду не было ни сил, ни желания. Она влетела в здание и прикрыла дверь. Запал иссяк, а вместе с ним и вся ее решимость. Отчаяние, спрятанное за бравадой, прорвалось наружу, девушка села на пол, закрыла лицо руками и разрыдалась. Может жаль, что она не утонула? Отмучилась бы уже. А теперь снова это выматывающее ожидание смерти.

— Гри, прости меня, — тихий шепот и осторожные объятья были столь неожиданными, что девушка замерла, как пойманная птица, а потом столь же отчаянно забилась. Пришел тут со своими утешениями!

— Прости, — повторил Рене, — я дурак, признаю.

— Очень рада за тебя. Осознание — первый шаг к изменению! — Гри не прекращала вырываться.

Хватит с нее, она только и делала, что шла ему навстречу, а до этого терпела его хамское поведение. И как ей в голову взбрело, что у них может что-то получиться?

— Отпусти меня!

— Нет.

Короткий решительный ответ, а потом…

Потом он просто обхватил ее лицо ладонями и поцеловал, не жестко, не требовательно, а так мягко и нежно, что отстраниться не было ни сил, ни желания. Он покрывал поцелуями еще не высохшие от слез щеки, подбородок и снова ловил губы. Его пальцы следовали за губами, зарывались в волосы, пропуская пряди, медленно спускаясь на шею, линию ключиц, погладили спину. Григория сама не заметила, когда успела обнять и прижаться к Рене. Осознала она это, только когда он остановился сам, уткнувшись в ее шею губами. Он шумно дышал и продолжал держать ее в объятьях. Гри не удержала и провела рукой по его волосам, всегда хотела узнать, какие они на ощупь? Мягкие и шелковистые пряди рассыпались между пальцами, многие девушки позавидовали бы. От такого незамысловатого прикосновения Рене ощутимо вздрогнул, и Гри убрала руку.

— Снова будешь извиняться? — тихо спросила она.

— За то, что сделал — не буду.

Его шепот щекотал шею, а потом он так неожиданно легонько прикусил ее за мочку уха, что вздрогнула теперь девушка, но совсем не от боли.

— А за то, что хотел бы сделать тебя своей настоящей женой прямо здесь и сейчас, наверное, нужно.

— А почему остановился? — перебарывая смущение, спросила Григория.

— Это было бы нечестно по отношению к тебе, так воспользоваться ситуацией.

Григория чувствовала, как тает в его объятьях, а его тихий завораживающий голос проникает в самые глубины сознания. Она потихоньку отстранилась, не встретив препятствия, и взглянула в его лицо, едва освещенное пробивающимся сквозь высокие окна голубоватым ночным светом звезд и Луны.

— Ты привык все решать за других, я понимаю. Но почему бы сейчас не изменить правила? Почему не спросить моего мнения?

— Гри, ты ведь понимаешь, что тогда наш брак станет настоящим? — серьезно спросил Рене.