Зов предков - Даниэла Стил (2019)

– Как жаль! А то я готов был пасть первой твоей жертвой, – невозмутимо заметил Марк и, выдавив на зубную щетку с полдюйма пасты, как ни в чем не бывало склонился над раковиной рядом с ней. Пару минут оба сосредоточенно чистили зубы, потом Бриджит пришло в голову, что это выглядит как-то нелепо. В конце концов, она знала Марка не так хорошо, чтобы вести себя с ним настолько по-свойски. Впрочем, честно призналась себе Бриджит, она была совсем не против. За несколько дней знакомства они стали настоящими друзьями, хотя Марк ее то поддразнивал, то заводил речь об отношениях. Бриджит, однако, на его провокации не поддавалась – она твердо решила, что ничего менять в своей жизни не будет.

Почистив зубы, они пожелали друг другу спокойной ночи во второй раз, после чего каждый вернулся к себе. На этот раз Бриджит не забыла запереть дверь номера, а вот Марк свою запирать не стал – просто на всякий случай. Он был бы не против, если бы в течение ночи Бриджит передумала – или просто поддалась минутному порыву, но его расчеты не оправдались. Всю ночь Бриджит спала как младенец и утром чувствовала себя бодрой и отдохнувшей. За завтраком Марк не преминул выразить ей свое разочарование, разумеется, в шутливой форме. Да и откровенно говоря, он был бы очень удивлен, если бы Бриджит вдруг появилась в его комнате среди ночи. Свое мнение по этому щекотливому вопросу она высказала со свойственной американкам прямолинейностью, и Марку пришлось считаться с прочерченными ею границами, хотя он и не переставал над ней подтрунивать. Вот только сдерживать себя ему было нелегко. Бриджит нравилась ему как женщина, и про себя он считал Теда, который предпочел ей египетские раскопки, либо дураком, либо скрытым геем. Сам Марк не променял бы Бриджит на все египетские мумии и все сокровища фараонов в придачу.

После завтрака они сели в крошечную машину Марка и отправились в центр Сен-Мало, где находилось здание городской мэрии. Еще вчера Марк объяснил Бриджит, что именно здесь находится главный архив, в котором хранятся документы со сведениями о рождениях, смертях, браках и разводах. В архиве, сказал Марк, мы, во‑первых, сможем отыскать документальное подтверждение фактам, которые нам известны, а во‑вторых, раскопать что-то такое, чего мы пока не знаем. И он оказался прав. За чисто символическую плату в несколько евро им открыли соответствующий раздел архива и позволили рыться на полках. Не прошло и часа, как им удалось обнаружить свидетельства о крещении Жана и Тристана, а также записи о рождении и смерти их родителей: как выяснилось, оба умерли в сравнительно молодом возрасте, причем отец Тристана и Жана пережил свою жену на считаные дни. Бриджит, настроившейся повсюду видеть чудеса и знаки, выделявшие де Маржераков среди прочих французских аристократов, подобное совпадение показалось знаменательным («они жили счастливо и умерли в один день», что-то в этом роде), но трезвомыслящий Марк предположил, что родителей маркиза свела в могилу какая-нибудь эпидемия, которые были нередки двести лет назад. Сначала Бриджит даже слегка расстроилась – до того прозаичной показалась ей названная им причина, однако вскоре ей пришло в голову, что отец и мать Тристана умерли почти одновременно, и если Бог даровал им такую судьбу, значит, они любили друг друга преданно и горячо.

Тристану на день смерти родителей уже исполнилось восемнадцать; из двух братьев он был старшим, поэтому титул и поместье достались ему, однако Бриджит не могла отделаться от мысли, что Тристану пришлось взвалить на свои плечи бремя забот о семье, еще когда он сам был почти мальчишкой.

На другом стеллаже хранились записи о рождении детей Тристана и Вачиви, в том числе и их первенца, Жана-младшего. Бриджит, правда, уже видела фотокопии этих документов в Мормонском архиве, но сейчас перед ней были оригиналы; быть может, подумала она, сам Тристан когда-то держал их в руках, как она сейчас.