Ганнибал - Харрис Томас (2001)

В последние недели он взял себе за правило снимать в отделе пиджак и надевать свитер, который ему связала Белла, его покойная жена. Теперь он выглядел гораздо старше, чем в воспоминаниях Клэрис выглядел отец.

– Мистер Крофорд, часть моей почты перлюстрируется. У них не очень ловко это получается. Похоже, они просто отпаривают клей над чайником.

– За вашей почтой следят с тех пор, как Лектер прислал вам письмо.

– Но тогда просто проверяли конверты на флуороскопе. Против этого я не возражала. Только я хочу сама читать адресованные мне личные письма. И никто мне ничего не сказал.

– Этим не наша ИЛС занимается.

– И это не заместитель директора Доуг, мистер Крофорд. Это кто-то достаточно влиятельный, чтобы иметь возможность получить ордер на перехват почты по Категории 3, с правом не сообщать об этом по инстанциям.

– Но вскрывают письма не профессионалы. – Клэрис молчала так долго, что он добавил: – Лучше, чтобы это так выглядело, по-вашему, да, Старлинг?

– Да, сэр.

Крофорд поджал губы и кивнул:

– Я разберусь с этим. – Он аккуратно поставил пузырьки с лекарствами в ящик стола. – Поговорю с Карлом Ширмером, в Депюсте, мы с ним уладим это дело.

Ширмер… Да что этот слабак может? В ведомственных коридорах прошел слух, что в конце года он уходит на пенсию: все приятели Крофорда уходили на пенсию один за другим.

– Спасибо, сэр.

– Можете назвать кого-нибудь из ваших учеников в Полицейской академии, у кого явно есть способности? С кем стоит нашим вербовщикам поговорить?

– В области судебной медицины… пока не могу определенно сказать: они меня стесняются, когда речь заходит о сексуальных преступлениях. Но есть парочка отличных стрелков.

– Этими-то мы сыты по горло. – Крофорд бросил на нее быстрый взгляд. – Вас я не имел в виду.

Тяжкий день, весь занятый бесконечным разыгрыванием сцены смерти Джона Бригема, наконец закончился, и Старлинг пришла к могиле на Арлингтонском национальном кладбище.

Она положила ладонь на камень, все еще шершавый от резца, и неожиданно ее губы совершенно отчетливо снова ощутили мраморный холод лба, шершавость пудры… Она поцеловала Бригема, когда в последний раз подошла к гробу, чтобы вложить в руку Джона, под его белую перчатку, последнюю полученную ею медаль чемпиона по стрельбе из боевого пистолета.

Теперь в Арлингтоне падали листья, укрывая тесно заставленную памятниками землю. Старлинг, не убирая руки с надгробья, глядела на бесчисленные могилы и думала о том, сколько же здесь лежало людей, подобно Джону Бригему погибших зря, из-за глупости, эгоизма и постыдных сделок, совершаемых усталыми стариками.

Неважно, веришь ты в Бога или нет, но если ты воин, Арлингтонское кладбище всю жизнь будет для тебя святым местом, и трагедия не в том, что человек умирает, трагедия – когда человек умирает зря.

Она всегда чувствовала себя тесно связанной с Джоном Бригемом, и связь эта была не менее прочной оттого, что любовниками они не были. Никогда. Опустившись на одно колено перед его могилой, она вспоминала:

Давным-давно он очень мягко кое о чем ее попросил , и она ответила «нет»; тогда он спросил, могут ли они остаться друзьями – спросил вполне серьезно, ничего иного уже не имея в виду, и она ответила «да» – тоже вполне серьезно.

Не поднимаясь с колен, она думала о могиле отца, далеко-далеко отсюда. Она не была на том кладбище с тех пор, как лучше всех закончила колледж и пришла к его надгробью – рассказать об этом. Теперь она думала, не пора ли снова вернуться туда.

Закат солнца, светившего сквозь черные ветви арлингтонских деревьев, был оранжев, как тот апельсин, что делил с нею отец; от звука далекой трубы по телу побежали мурашки; надгробный камень холодил ладонь.

ГЛАВА 48