Ганнибал - Харрис Томас (2001)

«А.А. Аарону. Сдайтесь властям в ближайшем полицейском участке, враги близко. Ханна».

– Что вы ответите?

– Это не я. Я впервые это вижу.

– Как тогда вы объясните тот факт, что в письме использовано кодовое имя, известное лишь доктору Лектеру и вашему Бюро? Кодовое имя, которое вам посоветовал использовать доктор Лектер?

– Я не знаю. А кто это обнаружил?

– Служба подбора документальных материалов в Лэнгли случайно заметила это объявление, когда они переводили материалы о докторе Лектере, опубликованные в «Ла Национе».

– Если код известен только Федеральному бюро, как же Служба подбора материалов в Лэнгли могла его обнаружить в этой газете? Ведь эта Служба – в подчинении ЦРУ. Давайте выясним у них, кто обратил их внимание на имя «Ханна».

– Я уверен, что переводчик был знаком с файлом доктора Лектера.

– В таких деталях? Сомневаюсь. Давайте спросим у него, кто ему посоветовал искать это имя. Откуда мне было знать, что доктор Лектер во Флоренции?

– Это же вы нашли компьютерный запрос Квестуры о доступе к файлу Лектера на сайте в Информационном центре ФБР в Квонтико, – сказал Крендлер. – Запрос пришел за несколько дней до убийства Пацци. Нам неизвестно, когда вы этот запрос обнаружили. Почему еще могла флорентийская Квестура запрашивать о Лектере?

– Какая у меня могла быть причина его предупреждать? Директор Нунан, почему это дело в компетенции ГИ? Я готова в любой момент пройти испытание на детекторе лжи. Пусть доставят сюда аппарат.

– Итальянцы внесли дипломатический протест в связи с попыткой предупредить известного преступника на территории их страны, – сказал Нунан, указывая на рыжеволосого человека, сидевшего рядом с ним. – Это – мистер Монтенегро, из Посольства Италии.

– Здравствуйте, сэр. А как итальянцы узнали об этом? – спросила Старлинг. – Не из Лэнгли же?

– Дипломатические жалобы метят в наш огород, – сказал Крендлер, прежде чем мистер Монтенегро успел раскрыть рот. – Мы намерены в этом разобраться к всеобщему удовлетворению, включая итальянские власти, Генерального инспектора и меня, и разобраться мы хотим по-быстрому, одна нога здесь, другая – там. Для всех будет лучше, если мы сопоставим все факты. Что за отношения у вас с Лектером, мисс Старлинг?

– Я опрашивала доктора Лектера несколько раз по приказу начальника отдела Крофорда. С момента побега доктора Лектера я получила от него за семь лет два письма. Оба они у вас, – ответила Старлинг.

– На самом деле мы имеем гораздо больше, – заявил Крендлер. – Вчера мы получили вот это. А что вы еще получали, нам неизвестно.

Он протянул руку за спину и достал картонную коробку, испещренную почтовыми штемпелями и сильно потрепанную в процессе пересылки.

Крендлер сделал вид, что наслаждается ароматом, исходившим из коробки. Он ткнул пальцем в почтовый ярлык, не потрудившись показать его Старлинг.

– Адресовано вам, послано на ваш домашний адрес в Арлингтоне, специальный агент Старлинг. Мистер Монтенегро, будьте любезны, скажите нам, что это за предметы?

Итальянский дипломат порылся в завернутом в папиросную бумагу содержимом коробки.

– Да, это есть лосьоны, sapone di mandorle – знаменитый миндальный мыло от Санта Мария Новелла во Флоренции, у них там есть такой аптека, и несколько духи. Такие вещи люди дарят, когда они влюблен.

– Это все проверено на токсины и раздражители, верно, Клинт? – спросил Нунан у прежнего начальника Старлинг.

Пирселл выглядел так, будто ему невыносимо стыдно.

– Да, – ответил он. – Там все в порядке.

– Дары любви, – произнес Крендлер с чувством некоторого удовлетворения. – Тут еще и любовная записочка имеется.

Он развернул листок пергамента, вложенный в посылку, и поднял его так, чтобы все могли видеть портрет Старлинг: ее голова с фотографии в таблоидной газетке на теле крылатой львицы. Он перевернул листок и прочел слова, написанные каллиграфическим почерком доктора Лектера: