Наемник - Флинн Винс

Я благодарен Лоренцо Ди Буовентура и Нику Векслеру за то, что они продолжают катить камень вверх по склону – и, если честно, я не знаю, как вам это удается. Моему другу Робу Ричеру, который помог мне почувствовать дух Бейрута начала девяностых. Эду Шоппману за помощь с программным обеспечением. Доктору Джоди Баккегард и всем, кто захотел остаться в тени, спасибо. И прошу прощения у тех, кого я нечаянно не упомянул в этом списке.

Пролог

Бейрут, Ливан

Митч Рэпп смотрел на свое отражение в пыльном потрескавшемся зеркале и задавался вопросом, в своем ли он уме. Нет, его не била дрожь, и ладони не вспотели. Он не нервничал. Он производил холодную и расчетливую оценку своих возможностей и шансов на успех. Он снова мысленно повторил план, с начала и до конца, – и опять пришел к выводу, что его с высокой вероятностью будут сильно бить, пытать и, скорее всего, убьют. Но даже такая перспектива не могла заставить его отступиться, что возвращало к сомнениям относительно собственного психического здоровья. Разве нормальный человек сознательно выберет такой путь? Рэпп долго размышлял над этим вопросом и решил, что ответ на него должен дать кто-то другой.

В то время как все остальные предпочли бы бездействовать, это противоречило природе Рэппа. Двоих его коллег похитила на улицах Бейрута отвратительная маленькая организация, носившая имя «Исламский джихад». Они были одним из подразделений «Хезболлы», специализировавшейся на похищениях, пытках и подготовке террористов-смертников. «Джихадисты», вне всякого сомнения, уже начали допрос новых пленников. Несчастным предстояло пережить неслыханную боль, и постепенно, слой за слоем, они расскажут все, что знают.

Такова жестокая правда, и если его коллеги в состоянии обманывать себя и думают иначе, значит, они сознательно или бессознательно стараются делать наиболее удобные выводы. После долгого дня наблюдения за людьми, которые говорили, что держат ситуацию под контролем, но ничего не предпринимали, Рэпп решил отыскать собственное решение. Бюрократы и дипломаты в Вашингтоне полагали, что следовало позволить событиям развиваться естественным путем, но Митч думал иначе. Он слишком через многое прошел, чтобы позволить раскрыть себя, не говоря уже о таких мелочах, как честь и кодекс воина. Он многое пережил с этими парнями. Одного уважал, восхищался и любил. Второго – уважал, восхищался и ненавидел. Рэпп испытывал острое желание что-то предпринять, чтобы их спасти.

Уроды, сидящие в Вашингтоне, готовы списать со счетов безликих оперативников, чтобы избежать войны, но парни, находившиеся в окопах, воспринимали это близко к сердцу. Воины не любят оставлять своих умирать в руках врага, потому что знают: однажды они сами могут оказаться в таком же положении, и не сомневаются, что страна сделает все, чтобы их спасти.

Рэпп смотрел на свое отражение в потрескавшемся зеркале; густые растрепанные черные волосы и борода, загорелая оливковая кожа – и глаза, такие темные, что они казались черными. Он мог находиться среди врагов, не вызывая даже малейших подозрений, но все изменится, если он не начнет действовать. Рэпп подумал о своей подготовке и обо всем, что ему пришлось принести в жертву. Операция будет поставлена под угрозу, из чего следовало, что его карьере полевого агента конец. Ему придется сидеть за письменным столом где-нибудь в Вашингтоне, где он будет медленно гнить в течение следующих двадцати пяти лет. И каждый день просыпаться и ложиться спать с одной и той же мыслью: ему следовало что-то предпринять – хоть что-нибудь. И до конца жизни он будет ставить под сомнение собственное мужество. Рэпп содрогнулся от этой мысли. Возможно, он слегка спятил, но ему довелось прочитать достаточно греческих трагедий, чтобы понять: жизнь, наполненная подобными упреками в собственный адрес, неизбежно приведет в сумасшедший дом.

«Нет, – подумал он, – уж лучше я потерплю поражение, но не сдамся».