Потайная дверь - Ева Фёллер (2019)

Вероятно, все остальные дебютантки жгуче завидовали мне, ведь, по словам Ифи, было высшей честью удостоиться личной беседы с регентом. Правда, я предпочла бы, чтоб меня избавили от этой чести, потому что он был надушен сверх всякой меры. Кроме того, мне не нравилось, как его большой палец поглаживал мой локоть. И вообще весь он мне не нравился, и я даже на какое-то мгновение задумалась: а может, не так уж и плохо будет для Англии, если ею будет править кто-то другой. Этот принц проспоривал и проигрывал огромные суммы, не оплачивал свои долги, волочился за дебютантками, имел связи с другими женщинами, хотя был женат – предположительно, это был ещё не полный список его дурных привычек. Судя по тому что я читала о нём в будущем, в качестве короля он не был любимцем нации. Несмотря на это, он неотъемлемо принадлежал к основному потоку времени. Если бы он исчез из обычного хода истории, это могло привести к полной энтропии. Энтропия – это, как я узнала после трёх лет пребывания в клубе стражей времени, дополнительное слово для определения бармаглота. А именно: для окончательного, всеобъемлющего, неустранимого хаоса, который разрушал всю структуру времени. Энтропия – это и был тот самый бармаглот из моих снов, и кто-то его развязал, чтобы он окончательно всё пожрал. Всё, за исключением крохотного пузырька: 1813 года, которому суждено уцелеть в бесконечном повторении, чтобы служить вечной сценой тому, кто намеревался сделаться диктатором времени.

И, чтобы этого не произошло, ничего плохого не должно было случиться с этим толстым напомаженным будущим королём, сидящим подле меня, как бы плохо сама я ни относилась к нему.

Я что-то ему рассказывала из того, что успела прочитать о Барбадосе, приукрашивая это выдуманным, кровавым восстанием рабов, которое якобы произошло на плантации во времена моего детства.

– Они набросились со своими мачете на владельцев плантаций и надзирателей, – рассеянно рассказывала я, всё ещё блуждая взглядом по залу в поисках Себастьяно. – Поля сахарного тростника окрасились кровью убитых. Однако солдаты из гарнизона в Бриджтауне расправились с восставшими, они выдвинулись с мушкетами и собаками и повязали всех, кого настигли. Некоторым восставшим удалось бежать. Они пробились в горы и жили там в пещерах.

Принц-регент слушал меня с широко раскрытыми глазами. Закрывать рот он тоже не успевал.

– Какой богатой на события жизнью вы там жили, на Антильских островах! Удалось ли впоследствии переловить всех восставших?

– Да, – сказала я рассеянно. – За исключением двоих, они бесследно исчезли. Мужчина и женщина. Женщина была рабыней одного жестокого плантатора, но на самом деле она была принцессой из Конго, похищенной когда-то. А мужчина был отважный чёрный воин из племени юруба, он влюбился в неё и ради неё организовал это восстание. Считается, что они и поныне живут в джунглях, но некоторые утверждают, что они похитили лодку и переправились на ней в Африку. – Чёрт возьми, да куда же подевался этот Себастьяно? И Ифи тоже куда-то пропала. И Реджи я нигде не вижу, хотя совсем недавно он стоял неподалёку от музыкантов. И только граф ошивался в бальном зале. К тому же совсем неподалёку, метрах в пяти от нас, и смотрел на принца-регента, сузив глаза. На его обычно таком добродушном лице хомяка было кровожадное выражение.

– В лодке? – с сомнением переспросил принц-регент.

– Ну да, эта лодка, должно быть, годилась для выхода в открытое море. А может, их просто спасли посреди океана.

– Какие приключения! – восхитился принц-регент. – И почему я всё ещё не побывал на Барбадосе?

– Не знаю, – правдиво ответила я.

– Мой младший брат в отличие от меня побывал в далёких краях. Фредди – мореплаватель, знаете ли.

– Я слышала об этом, – вежливо пробормотала я.