Моя леди Джейн - Броди Эштон, Джоди Мидоуз, Синтия Хэнд (2019)

Эдуард потер руками глаза. Лорд Дадли. Значит, и врач наверняка с ним в сговоре. Все сходится. В смысле «дела», о котором они говорили. Речь идет об убийстве. Значит, Джейн коронуют, а обладатель «большого носища» станет править страной от ее имени.

Король вздохнул. Господи, как банально. Сюжет, известный с незапамятных времен. Коварный властолюбивый герцог рвется к монаршему венцу. Бессердечный злодей. Ну а Эдуард, выходит, – наивный, доверчивый дурачок.

К тому же выдавший Джейн замуж за сына злодея.

Оба они с нею – пешки в политической игре.

Ему захотелось вскочить на ноги. Бегать взад-вперед по комнате, кричать, крушить мебель. Хотелось немедленно бросить кого-нибудь в темницу. Пытать. Отправить на плаху. Хотелось превратиться во льва, со страшным рыком скатиться по лестнице и добраться до горла проклятого герцога. Но даже одни лишь мысли обо всем этом утомили его, и вместо лихорадочной активности, словно в напоминание о нынешней бесконечной слабости короля, на него напал мощный приступ кашля и не отпускал так долго, что предметы поплыли перед глазами в туманной дымке, и он испугался, что отдаст концы прямо сейчас.

– Ваше величество еще дышит? – спросила Пэтти, когда Эдуард вновь обрел способность слышать что-либо за пределами собственного организма. Он почувствовал, как ее голова опустилась к нему на плечо, а тело прижалось к его телу – точно так же, как в бытность девушки собакой. Она даже все еще пахла, как собака. Ее дыхание, древесно-мускусный аромат кожи смешались с запахом его одеколона.

Он попытался сесть.

– Со мной все хорошо.

Девушка мягко отстранилась и опять улыбнулась.

– Хорошо. Да. Хорошо. Вы хороший человек. Мой самый любимый.

Пэттиер Баннистер прочистил горло.

– Ваше величество должны извинить мою дочь. Как я уже говорил, она очень давно не обращалась в человека. – Он взял Пэтти за руку и оттащил ее от кровати.

Она нахмурила бровь.

– Я чем-то расстроила ваше величество?

– Нет, Пэтти. – Эдуард обернулся к Баннистеру. – Так она твоя дочь?

Пэттиер кивнул.

– И что, все собаки на моей псарне эзиане? – Эдуард сгорал от любопытства.

– Нет, государь. У меня там три сына и две дочери. Это все.

– Неужели все, так мало? – попытался сострить Эдуард, но чувство иронии никак не желало к нему возвращаться.

– Мои предки служили вашим в этом двойственном обличье много поколений подряд, – сказал Баннистер. – Мы охраняли ваши дворцы и угодья. Сидели у ваших ног. Защищали на охоте и у домашнего очага…

При этих отцовских словах Пэтти выпятила грудь от гордости, словно услышала какую-то древнюю клятву (Эдуарду, правда, сейчас было не до чьих-либо грудей).

– А я и не знал, – сказал Эдуард. – Почему никто мне не рассказал?

Пэттиер покачал головой.

– А никто и не знал, ваше величество. Даже ваш отец.

Пэтти снова улыбнулась королю.

– Ваше величество выбрали меня одну из всех и позвали к себе во дворец. Ваше величество любит меня больше всех.

– Так и есть, – едва слышно согласился он.

Все это было для него сейчас уже слишком. Король почувствовал головокружение. Мысли вновь подернулись туманом. Он откинулся на подушки и несколько раз тяжело вдохнул. В животе заурчало громче. Ему все еще хотелось есть, но от кого в этих обстоятельствах может он принять пищу?

Матушка Пенн. Дадли. Бубу. Люди, на которых он больше всего рассчитывал, пытаются его убить.

Конечно, Эдуард был зол на них, но что еще больнее – оскорблен в лучших чувствах.

Глазам его было больно от жара.

– Что же мне делать? – пробормотал он и почувствовал прикосновение руки Пэтти к своему плечу.

– Я позабочусь, чтобы с вашим величеством ничего не случилось, – сказала она.

В лицо ему ударило что-то вроде теплого ветерка, и когда он поднял веки, то снова увидел перед собой собаку. Та вскочила на изножье кровати и улеглась поперек королевских ступней.