Моя леди Джейн - Броди Эштон, Джоди Мидоуз, Синтия Хэнд (2019)

– Вы могли бы сказать, что провели ночь с обаятельно подвыпившим джентльменом, которой не решился проявить излишнюю настойчивость в отношении столь очевидно добродетельной девушки и заставить ее…

Ах, вот оно что!

Джейн вспыхнула и отвернулась к окну, за которым шумела запруженная народом улица. Чтобы скрыть смущение, она сфокусировала взгляд на одной особо очаровательной телеге с яблоками, но та очень быстро скрылась из виду.

– А что касается пробуждения в лошадином облике, то я не вижу тут ничего особенно дурного…

– В самом деле? Так это нормально, что меня никто не предупредил? Ведь рано или поздно этот вопрос все равно всплыл бы в наших отношениях, как вы считаете? Так почему бы не шепнуть мне, например: «Да, кстати, чтобы не забыть, ваш будущий супруг каждый день на рассвете превращается в жеребца»?

Он пожал плечами.

– Вы хоть пробовали когда-нибудь контролировать процесс?

– Это не процесс, это проклятие, миледи. Пытаться контролировать проклятие – значит бороться с его смыслом.

– И в чем же его смысл? – В самом деле, если поглубже вникнуть в природу метаморфозы, ей легче будет помочь мужу справиться с досадной проблемой.

– Это мне неизвестно.

– Гиффорд, вы же никогда не видели дневного света человеческими глазами! – И он еще «не видит ничего дурного»… – Лично я не вижу в этом ничего хорошего, разве что когда-нибудь мне понадобится срочно бежать и под рукой как раз окажется лихой скакун.

Гиффорд недовольно закряхтел.

– На этом коне ездить нельзя! И кстати, раз уж так все сложилось, я думаю, настал подходящий момент, чтобы договориться кое о каких базовых правилах нашего брака.

– Хотите рассказать мне, какое предпочитаете сено?

– Во-первых… – Он начал загибать пальцы и, естественно, немедленно уронил брюки. Джейн с интересом уставилась в потолок. Гиффорд с достоинством поднял упавший предмет туалета и продолжал уже без помощи жестов. – Во-первых, на этом коне ездить нельзя. Во-вторых, его нельзя запрягать. В-третьих, его нельзя седлать.

– Если всего этого нельзя, то какой прок в обладании лошадью?

– Вы мной не обладаете! – Он закрыл глаза и медленно выдохнул. – Миледи, не могли бы вы на минуту покинуть спальню, чтобы я мог одеться?

Она склонила голову набок.

– Нет, не могла бы. У меня тоже есть несколько правил.

Гиффорд слегка сник.

– Хорошо, выкладывайте.

– Во-первых, нельзя прикасаться к моим книгам. Во-вторых, нельзя жевать мои книги.

Он возмущенно фыркнул.

– Мне никогда не пришло бы в голову жевать ваши книги.

– Букет невесты вы сожрали.

Ги казался удивленным – он словно забыл об этой маленькой детали. Затем кивнул.

– Ну, значит, сожрал. Продолжайте.

– В-третьих, на моих книгах не должно оставаться сена.

– Скажите, все ваши правила относятся только к книгам? Если да, то мне легко это понять: ваши прошлые светские неудачи ясно свидетельствуют о том, что книги – ваши лучшие друзья. – Он при этом, казалось, сам был ошеломлен собственной грубостью.

Глаза Джейн сузились.

– А вы уверены, что ваша подлинная эзианская натура – лошадиная, а не ослиная?

– Очень смешно, миледи. Вы как раз напомнили мне еще об одном правиле. – Он наставил указательный палец прямо на нее: – Никаких шуток насчет лошадей.

Как-то слишком просто ему удалось выпутаться из затруднительного положения, подумала она.

– Что это у вас лицо так вытянулось, милорд?

– Знаете что! – Окинув комнату неистовым взглядом, он схватил с ночного столика книгу и резко распахнул ее. Брюки при этом угрожающе свесились на одну сторону. – О том, что нельзя разгибать корешки у книг, вы, кажется, ничего не говорили?

Сердце Джейн наполнилось тревогой.