Испанец - Константин Фрес (2020)

Игорь словно поджидал ее; Марина, отирая катящиеся по щекам слезы, все еще рассматривала фотографии с того памятного Нового года, где она – в купальнике и яркой шапочке, - смело позирует перед фотографом, когда звук оповещения о доставленном сообщении заставил ее вздрогнуть.

«Привет».

Марина тупо смотрела на одно-единственное слово, когда-то такое желанное и нужное долгожданное… Теперь она ненавидела это слово. Ненавидела Игоря. Ее пальцы, пробежавшие по клавиатуре, колотили по кнопкам с такой лютой ненавистью, что, казалось, пластик сейчас треснет под ними. Марине хотелось кричать и грязно ругаться; с удовольствием она врезала бы сейчас Игорю по физиономии, вцепилась бы ногтями ему в бессовестные глаза. Она не испытывали никакого стеснения, она не боялась как прежде, что ее слова ранят и оттолкнут его, что он обидится, и оттого испытывала огромное облегчение, не сравнимое ни с чем.

«Какого хрена тебе надо, урод?»

Марина, сопя от злости, еле перевела дух. Она несколько раз стирала написанное, потому что набирала исключительно матерные слова. А ей не хотелось бы, чтоб Игорь понял, насколько сильно больно ей сделал… но и притвориться абсолютно равнодушной Марина не могла. Ее ярость рвалась наружу, и девушка понимала: если она смолчит, не выплеснет свое раздражение, то ее просто физически уничтожит, иссушит скопившаяся обида.

Игорь долго не отвечал на ее темпераментное послание, и Марина торжествовала, празднуя свою маленькую победу. Разумеется, Игорь от нее – покорной, наивной и беззащитной слабенькой девчонки, - не ожидал такой смелости. Он, наверное, полагал, что она никогда не осмелится даже подумать о нем плохо. Не посмеет; эта затюканная тихая овца не осмелится…

«Зачем ты так, - написал он вскоре. В его словах был немой упрек, и Марина разразилась злорадным хохотом. Теперь, когда она прозрела, она буквально чувствовала каждую лживую мысль, каждую попытку обмануть ее, обаять, подчинить, притворившись влюбленным. – Я тебе ничего плохого не сделал».

Слово «плохого» Игорь написал с ошибкой – «плохова». Марина задрожала от тихого смеха, сама поражаясь себе – господи, вот же дура она была, неужели не видела, что этот мерзавец мало того что лжец, так еще и безграмотный? Стало смешно и еще больше стыдно; ну куда, куда она смотрела?! Девушка с высшим образованием, ведь неглупая, а вцепилась в этого самодовольного напыщенного индюка, влюбилась без памяти… Или это давление матери так сказалось? Любыми путями, за кого угодно, но надо выскочить замуж и уйти, не обременять своей жалкой персоной родителей?

«Мне похрен, - грубо ответила Марина. Выяснять отношения с Игорем не хотелось. Не хотелось писать ему, в чем именно он виноват, и чего «плохова» он сделал. Он прекрасно это знал; просто ломал дешевую комедию, рассчитанную на дураков. Точнее, на дуру – на нее, на Полозкову, рассчитанную. – Не смей распускать сплетни. Не смей врать, гнусный червяк. Какую еще поездку в Испанию ты мне подарил, сучонок? Ты, жмотяра, даже в кафешку убитую меня ни разу не сводил. Я приеду и всем расскажу, какими подарками ты меня облагодетельствовал».

«Твоя мать, - цинично заметил Игорь, - все мои слова подтвердила. Так что тебе особо-то никто не поверит. Только себя и выставишь неблагодарной свиньей и капризной дурой. Все равно мы будем вместе».

«Зачем тебе это? – спросила Марина. – Ты ведь меня не любишь. И никогда не любил. Ты вообще никого не любишь, кроме себя и денег».

Игорь замолк, и Марина думала, что он выдумывает очередную сладкую ложь, но он, кажется, за все время их знакомства решил быть честным.

«Хочу, - написав и это немудреное слово с ошибкой, как «хочю», - чтобы у меня все было как у людей. Дом, семья, престиж».

«Это все мое! – яростно ответила Марина. – Дом – мой, работа престижная – моя!»

«А пользоваться буду я», - ответил Игорь нахально.