Испанец - Константин Фрес (2020)

От порыва легкого ветерка взлетели тонкие белые занавеси, перелистнулись с шелестом страницы в словаре, и Марина заулыбалась, услышав внизу, на улице, какие-то веселые возгласы, смех, приветствия. Скорее всего, это было очередное представление, которое устраивал хозяин кафе, как он сам говорил – для привлечения клиентов и туристов. Иногда он звал уличных музыкантов и танцовщиц, и они вечерами, в свете фонарей, в ярких юбках, в туфлях с каблуками, отбивали фламенко на каменной мостовой. Щелкали кастаньеты, и Марина в восторге высовывалась из окна, чтобы рассмотреть это импровизированное представление.

Вот и сейчас, кажется, было такой же небольшой праздник. Дерзко и громко зазвучали струны гитары, кто-то оглушительно звонко захлопал в ладоши, и Марина не вынесла – подскочила, откинула шторы и высунулась из окна.

Да, танцевали эти самые танцовщицы. Стучали кастаньеты; а на гитаре играл Эду – Марина рассмеялась во все горло, наблюдая, как он лихо ударяет по струнам.

- Марина! – крикнул он, услышав ее смех. – Спускайся к нам! Я хочу, чтобы ты станцевала для меня! Только для мня!

- Я же не умею, - весело ответила Марина, слегка смутившись.

- Так мы научим тебя! Научим! – послышались крики. – Станцуй для своего мужчины! Он будет любить тебя еще сильнее!

«А почему бы и нет, - озорно подумала Марина. – Господи, да чего стесняться! Отчего нет!»

- Иду! – ответила она, набравшись смелости.

Она поспешно закрыла окно, захлопнула книги, наскоро перед зеркалом поправила волосы, и поспешила туда, на улицу.

Запирая дверь, она улыбалась; голос Эду все еще чудился ей, он в нетерпении звал девушку, и Марина ступила на лестницу, прислушиваясь к уличным звукам. Как вдруг…

Удар, обрушившийся на ее голову сзади, словно взорвал в ее мозгу черную бомбу, и последнее, что она помнила – это собственные пальцы, судорожно сжавшиеся на перилах.

Вероника плюхнулась на сидение автомобиля Грасиелы и с омерзением вытерла пальцы о чехол, оставляя красные жирные следы. Кровь на ее пальцах уже запеклась, въелась под ногти, женщине хотелось тереть, тереть кожу, чтобы избавиться от жгучего ощущения теплой и липкой влаги на руках – и позабыть, как крошится в руках губчатый, как пемза, камень…

Полозкову она бросила там же, на лестнице, где подкараулила ее. Решение напасть, ударить возникло спонтанно, и Веронике очень повезло, что Марина вышла на лестничную площадку. Только потом Вероника сообразила, что если бы нападение произошло там, в квартире Эду, то подозреваемых начали бы искать среди знакомых Марины, ведь чужого человека девушка бы не впустила в дом так вот запросто, не подняв при этом шума.

«Повезло, - злобно радуясь, думала Вероника, припомнив, как отыскала на клумбе, под распускающимися цветами, какой-то обломок кирпича или нечто похожее, как поднялась на нужный этаж и услышала, как Полозкова выскакивает на лестничную площадку. – Пусть гадают теперь, кому она не угодила».

Поначалу Вероника хотела стащить девушку вниз, уложить в темный угол, чтобы эта курица истекла кровью прежде, чем ее хватятся, и осталась парализованным инвалидом, но обмякшее тело Марины оказалось отчего-то слишком тяжелым. К тому же, кровь из раны на виске лила и лила. Удар пришелся вскользь, и лишь поэтому Марина была еще жива. Если бы Вероника не промахнулась, если б в последний момент ее руки не затряслись от ярости, этого удара было бы достаточно, чтобы убить.

Грисаелу трясло. Она никак не могла попасть ключом в замок зажигания, и когда Вероника небрежно кинула ей ключи, которые выудила из кармана Марины, девушка заверещала, словно Вероника швырнула ей омерзительного паука или крысу.

- Зачем вы это сделали?! – завопила Грасиела. - Зачем?! Я еду в полицию!

- Я скажу, - на очень плохом испанском ответила Вероника, - что это сделала ты. Мне это не нужно. Ты устранила соперницу. Я тут не причем.