В огне страсти - Моника Маккарти (2010)

Она снова почувствовала, как внутри нарастает то самое ощущение. Чувствовала, как пружина внутри скручивается все туже. Сердце колотилось все быстрее, дыхание становилось все прерывистее.

Он погружался в нее все глубже и глубже. Сильнее и сильнее. Быстрее и быстрее. Сознание затянуло темной пеленой. Джинни могла думать только о нем. Он давал ей что-то… что-то, парившее вне досягаемости…

Господи, вот оно!

Джинни выгнула спину и закричала, потому что пружина скрутилась до предела и вдруг лопнула, и волны наслаждения расходились по всему телу, пока ее сотрясали спазмы неизъяснимого блаженства.

Дункан присоединился к ней, откинув голову назад и испустив крик восторга. Его большое тело замерло — и содрогнулось, с такой силой пронзил его экстаз, и он излился и Джинни, заполнив ее теплом своего семени.

Когда наслаждение любовного акта немного утихло, Дункан молча посмотрел ей в глаза.

— Я никогда раньше ничего подобного не испытывал. Тепло, согревшее сердце, окрасило розовым ее щеки.

— Правда?

Он покачал головой. Темная прядь волос упала ему на лоб, и Дункан стал похож на мальчишку. Он перекатился на бок, обняв Джинни за плечи и притянув к своему сильному телу.

Они молча лежали, глядя на звезды. Джинни не могла понять, что же с ними произошло. Они просто целовались, и вдруг оказалось, что они занимаются любовью. Чувства, которые вызывал в ней Дункан Кэмпбелл, были настолько сильными, что от них можно было сойти с ума. Она ни капли не сожалела о случившемся. Дункан Кэмпбелл сделал ее женщиной. Он пробудил в ней что-то новое, о существовании чего она и не подозревала, а заодно дал возможность заглянуть в рай.

Кто бы мог подумать, что соединение мужчины и женщины может быть вот таким? Имея самые поверхностные знания о любовном акте, Джинни находила его несколько… странным и представить не могла, что ее тело так захочет этого мужчину.

Она не собиралась отдавать ему сегодня ночью свою девственность и понимала, что куда благоразумнее было бы подождать хотя бы официального обручения, но не жалела о случившемся. Он любит ее, и она любит его. Они предназначены друг для друга, сейчас Джинни понимала это лучше, чем раньше.

Ликование постепенно угасало. Дункан все молчал. Слишком долго молчал.

Джинни отважилась взглянуть на него из-под ресниц. На его лице опять появилось непроницаемое выражение. Похоже, он глубоко ушел в свои мысли. Как и Джинни, он, возможно, обдумывал значение того, что с ними только что произошло. Но в отличие от нее он вовсе не выглядел счастливым. Его слова только подтвердили ее подозрения.

— Прости меня, Джинни. Когда я приглашал тебя на свидание, то совершенно не думал, что все так получится.

— Тебе не за что извиняться. Я знаю, что ты позвал меня не для этого, но вовсе ни о чем не жалею.

Он скептически посмотрел на девушку.

— Правда?

Она кивнула.

— Мы же все равно поженимся, да? Наверное, многие обрученные пары не дожидаются первой брачной ночи.

На его суровом лице появился намек на улыбку.

— Вероятно, так. — Улыбка пропала. Дункан посмотрел на нее очень серьезно. — Но ты же понимаешь, что наше обручение нельзя назвать решенным делом? — В его взгляде что-то промелькнуло… боль? — Твой отец, возможно, будет возражать.

Из-за его происхождения. Джинни всмотрелась в лицо Дункана. Рот плотно сжат, а в остальном оно спокойное… слишком спокойное. Такая бесстрастность о многом говорит. Дункан никогда не давал понять, что положение внебрачного сына его беспокоит, и Джинни впервые поняла, что он из-за этого тревожится.

Как мало она о нем знает!

Девушка дала себе клятву исправить это как можно скорее. Она не позволит испортить такой счастливый миг.

— Мне просто придется убедить его, что ты мой единственный мужчина. — Непохоже, что Дункан признал это сильным аргументом. И Джинни добавила: — Не волнуйся, отец меня любит и хочет, чтобы я была счастлива.