Отец проводил меня в гостиную и усадил в кресло, и подал воды. Сделав пару глотков, я поблагодарила его.

Прикрыв глаза и откинувшись на спинку дивана, тихо спросила я.

— Где он сейчас?

— В своей комнате! — уже спокойнее ответил отец. — Так как мне это все понимать? Я — то, думал, вы взрослые люди, сами во всем разберетесь, не стал к вам, лезть, со своими советами, а вы? Одного ребенка поделить не можете, а уже второго заделали. — высказался отец и тоже сел в кресло. — Что у вас произошло?

— Чтобы не произошло, я сама во всем разберусь! — немного нервно сказала я, садясь в кресле прямо, и посмотрела на отца.

— Разобралась уже! — и он снова потрусил рукой с бумагами.

Толком, не понимая, что он имеет, введу, я быстро встала и выхватила у него эти злополучные бумаги. И чем дальше я читала, тем больше становились мои глаза. К концу изучения документа, я стаяла шокированная, и лишь как рыба открывала и закрывала рот. Слов не было, одни эмоции!!!

Это ж, надо! Да как они могли?! После всего, что наговорили! Хрен им, а не тест ДНК!

— Не заморачивайся пап! Я что — нибудь придумаю. — сказала я, как только обрела способность говорить.

— Придумает она! Ага, как же! — передразнил отец меня. — Взрослые же люди, сядьте да поговорите нормально. Зачем же все решать через суд?

— А я — то, тут при чем? — возмутилась я. — Я даже и предположить не могла, что его родители на это пойдут! Он тоже хорош!

— Вот и поговори с ним! — сказал требовательно отец. — Можно же все мирно решить?

— Ладно! — устало согласилась я. — Поговорю я с ним, поговорю! Ты мне посоветуй лучше, что с Димой делать?

— А что с ним делать? — удивился отец.

— Пап, я вообще — то не планировала, чтобы он про это знал! — сказала я честно.

— Как это? — снова удивился он. — Со временем все равно заметно стало бы. — хмуря брови, проговорил отец.

— Не стало бы! — тихо проговорила я.

— Что за глупости? — взвился отец. — Ты эти мысли выкинь из головы, и чтобы я даже не слышал об этом больше!

— Пап, ты не понимаешь! — попыталась я вразумить отца.

— Все я понимаю! Ну, не заладилась, у вас с Дмитрием, что ж теперь?! Дети то почему из — за вас страдать должны? — сказал с упреком он.

— Пап, я все уже решила! — стояла я на своем.

Отец подошел ко мне и обнял, и тихо с таской в голосе сказал.

— Дочь, я знаю, что был ужасным отцом, но не делай меня плохим дедом. Я Димке пообещал с тобой поговорить, он хочет себе братика.

Я вывернулась из его объятий, и еле сдерживая слезы, произнесла.

— Пап, не рви мне душу! Мне самой тяжело далось это решение! Мне так тошно от самой себя никогда еще не было. Но ты не понимаешь! Их двое! Я не справлюсь! — в конце я не выдержала и все — таки заплакала.

— Мама! — от этого вскрика, я вздрогнула и повернулась в сторону сына.

Он стоял в дверном проходе и тоже плакал! От вида его слез, я не смогла сдержать всхлип. Сын тут же кинулся ко мне, и обнял.

— Мам, не надо их убивать, пожалуйста! Я буду тебе помогать! Смотреть за ними, и деда нам поможет, только не надо, мам. — говорил сын, и плакал, а я плакала вместе с ним.

Обнимала его в ответ, и плакала! Что я могла сделать сейчас, что сказать? Никакие слова не смогут оправдать мой поступок. Но я также понимаю что я не смогу, не выдержу, если оставлю их.

— Сынок?! — сказала я тихо. — Ты, не понимаешь, но так будет лучше.

— Нет! — выкрикнул он. — Не будет!

Сын вырвался из моих объятий, и убежал в свою комнату.

Я стаяла посреди гостиной. В расстроенных чувствах, и потерянная. Мне показалось, что весь мой маленький мир рухнул. Тот прекрасный мир, который я для нас так долго строила! Мое маленькое счастье, которое я люблю больше жизни, только что от меня отвернулась.