Щёки алым румянцем покрылись, когда Тим решил пронзительным взглядом в мои глаза посмотреть. Увидел что-то, видимо, от того и желваки на лице заиграли. Догадался, что ли, где я платье умудрилась помять и порвать? А с другой стороны, плевать мне было на Вольского и на всякие его там взгляды. Тот последний разговор, когда меня возвели в ранг "холодной королевы", все точки над "и" расставил.

Поэтому я со спокойной душой повернулась в сторону сдружившейся троицы и с самой ироничной ухмылкой на лице протянула:

— Не спала, представляешь? Только тебе, Дашка, ещё дорасти надо, чтобы по ночам не спать и приходить в платье помятом на следующий день. Завидуй молча.

Опешили мои дорогие. Все до одного рот открыли от неожиданности. Да я сама не ожидала подобной дерзости. Но, честно признаться, совесть не проснулась, а наоборот. Внутренний голос ликовал, аплодируя стоя. Будет урок малолетке, как остроумием блистать. Это же Дашка перед Вольским выпендривалась. Думала в грязи меня искупать, как обычно. Глупая и маленькая совсем. Не понимала, что Тимуру до неё абсолютно никакого дела не было.

— Девочки, не ссорьтесь, — мама первая в чувства пришла. На стол три чашки кофе поставила, а сама, сославшись на занятость, к печке юркнула.

— Я курить, — демонстративно взяла чашку и направилась в коридор.

— Леся, хватит! — Окликнула мама. — Ты же будущая мать, куда ты куришь?

Тут Вольскому как-то плохо стало от последней фразы. Позеленел будто. Глазами зыркнул по сторонам, а затем на меня уставился:

— Ты беременная? — Протянул Тим.

Громко в голос рассмеялась, сотрясая плечи. Беременная? Тим действительно мог подумать такое! Вроде бы взрослый мальчик, а в чудеса верит.

Дружная тройка в немом вопросе уставилась на меня. Кажется, даже мама на минуту призадумалась из-за странной реакции Вольского на обычные нравоучения. Мама в голове что-то прокрутила, от того на лице струна печали отозвалась. Нравился ей Тимурчик. Еще тогда это поняла в больнице, когда мужики в палате сцепились, как подростки просто. Возможно, в другой жизни все могло быть иначе, не встреть я Ариевского. Но я его встретила по велению судьбы, и с этим уже никто ничего не мог поделать.

— Леся, отвечай, когда тебя спрашивают, — мама тону строгости придала, скрестив руки на груди для большей убедительности.

— Не беременная я, с чего вы взяли этот бред? — В пору было всем средний палец показать, но это больше было характерно для Дашки. Мне же оставалось пожать плечами и молчать, прикусив язык.

— Точно? — Все не унималась глава семьи Соболевых, пронзая в меня свой проницательный взгляд. Даже поежится пришлось под строгим надзором голубых глаз, точной копией моих.

— Ты сомневаешься в моих словах, мам? — Протянула я уже с заметной грустью в голосе.

Мама отрицательно головой кивнула в ответ, а затем к печке вернулась, продолжая готовку по случаю Нового года. Только Тимур все никак успокоиться не мог. За мной поплелся на балкон, когда я все же покурить решилась. Наедине оказались, как когда-то. Даже дежавю накрыло, словно волной. Совсем недавно с Тимуром так уютно было просто молчать, а теперь от одного только его присутствия в моем доме провалиться хотелось сквозь землю.

На балконе в дальний угол забилась. Кофе потягивала маленькими глотками, стараясь внимание сконцентрировать на чем угодно, лишь бы его не замечать. Но он другого мнения был на этот счет, по всей видимости. Не спрашивая разрешения, подошел слишком близко. Голову низко склонил, едва не упираясь подбородком в мое плечо. Встрепенулась на мгновение. Отойти в сторону хотела, да не получилось. Совсем к углу прижалась, не имея ходов к отступлению.

— Ты неприлично счастливой выглядишь. — Протянул еле слышно, но я все услышала. Каждое эхо грусти распознала. Не хотела отвечать на его реплику, да он и не требовал. Молча, стоял сзади меня, боясь еще один шаг сделать, что разделял наши тела.