Не могу его оставить - Айли Лагир

Надо сказать, что характер мамы со временем стал портиться. Чем быстрее она увядала тем чаще случались дома ссоры и скандалы. Порой безобразные и оскорбительные, после которых Женя долго не могла прийти в себя и даже не хотела идти после школы домой. Женя отлично помнила, что если родители ругались то мама всегда грозила устроить коммуналку — Женя почему-то отдельно, она с отцом отдельно. А если отец пил и чудил, то это тоже была вина Жени. Доходило даже до того, что мама устраивала истерику с «попыткой суицида», когда звонила прямо Жене в школу и сообщала, что стоит на подоконнике открытого окна и сейчас сброситься с пятого этажа.

Так уж ли защищённо чувствовала себя Женя в этом доме. Такое ощущение, что она всю жизнь ждала маминого одобрения. Её похвалы. Адекватной оценки успехов. Женя перестала ждать ее одобрения только поступив в университет. Наверное, уже тогда Женя поняла, что вообще перестала пускать кого-то к себе в душу. По крайней мере, родителей. Это была иллюзия. Выдача желаемого за действительное.

— Мама, пожалуйста, выслушай меня хотя бы сейчас, — взмолилась Женя, — наверное, у нас с тобой разные представления о семье. Папа всегда просто самоустранялся, а ты лишь делала вид, что у нас хорошая приличная семья. По тому что так надо, так принято. Тебе было проще закрывать на всё глаза, чем вникнуть в то, что мой муж оскорбляет меня. Издевается. Бьёт смертным боем. Что Игорь самый настоящий абьюзер.

— Женя, не умничай. Я не понимаю твоих слов. Не знаю, что такое абьюзер и знать не хочу.

Женя бессильно опустила руки. Такой ли она представляла себе их встречу? Они поругались. И это вместо безумной радости и облегчения. Просто поругались, как и всегда, как в каком-то нелепом анекдоте.

— Чего ты достигла в жизни, что бы копаться и выбирать. Скажи спасибо, что тебя, вообще, взяли замуж. Тем более в такую семью. Как ты теперь появишься перед Ольгой Юрьевной? Что ей скажешь?

— Мама, что за дремучие у тебя представления? — от этого железного домостроевского убеждения Женя буквально опешила, — Этот брак оказался огромной ошибкой. Я очень жалею, что поспешила выйти замуж, что оказалась такой наивной и простодушной. Почему ты не хочешь меня выслушать? Я даже не прошу поддержки. Просто прошу, что бы ты со мной поговорила. Да, я выскочила замуж слишком рано. Не позволила себе доучиться. Мне казалось, что вот оно — спокойствие. У Игоря была замечательная мама. Я была такой восторженной. Если хочешь знать — я просто хотела быстрее уйти из дома. Подальше от ваших скандалов и вечного притворства.

Мама неожиданно приободрилась. Слёзы, как рукой стёрло. Она гневно вскинула голову. Хорошо, что она не знает, что всё было хорошо только до того, как Ольга Юрьевна не познакомилась с ней лично. Ещё тогда Женя получила почти откровенный намёк на то, что её родители гораздо ниже рангом известной профессорской семьи, а сама она должна быть обязана по гроб жизни. Тогда и выяснилось, что свекровь лучше все знает, что у нее «колоссальный опыт», что Женя абсолютно никуда не годиться, а её мать попросту дура, не сумевшая дать дочери достойное воспитание.

— Мама, они все время обесценивала мое мнение, мои мысли и мои чувства. Какое может быть счастье в такой обстановке?

И действительно, Ольга Юрьевна считала, что Женя должна не учиться, а обслуживать её сыночку, готовить ему кашки, гладить рубахи, делать массаж. Кульминацией было то, что при своих гостях, во время застолья, свекровь вывалила все, что думает о Жене, что она не так готовит, не так ухаживает за свои мужем и попросила своих гостей промыть ей мозг. Причем, все это при Жене и говорилось о ней в третьем лице. Что она лила в уши Игорю наедине, Женя могла лишь догадываться.

Мама замолчала, но по прежнему смотрела на Женю с холодным неодобрением, словно её воскрешение стало финалом отвратительного лживого спектакля.