Недостойная - Анна Шнайдер (2019)

После Арманиус всё-таки нашёл то, о чём мечтал — маленькую пекарню, где уже начали печь традиционные для Дня Альганны пироги, и их сладкий запах разносился по помещению, щекоча ноздри и вызывая непроизвольное слюнотечение. Берт купил несколько — с грибами, капустой и вишней, — а ещё большой чайник с чаем, и они с Эн долго сидели за столиком возле витрины, глядя на снегопад и людей, снующих по площади. Они бегали туда-сюда, кто-то даже падал, и на это всё с высоты собственного положения смотрел старый дворник с полулысой метлой. Он подметал площадь без всякой магии уже несколько десятков лет, и был практически такой же местной достопримечательностью, как храм Защитника и статуя Алаистера Альго — первого императора Альганны.

А потом, чуть отойдя от съеденного, они вновь отправились гулять — и почти сразу наткнулись на небольшой оркестр, играющий заводную мелодию. Перед оркестром располагался деревянный настил, по которому кружились парочки самого разного возраста, от детей до пожилых людей.

— Пойдём? — спросил Берт и взял Эн под руку, намереваясь запрыгнуть на настил.

— Но…

— Ничего-ничего, — сказал он, смеясь, — я тоже не умею танцевать. И, поверь мне, остальные танцующие не опытнее нас.

Поначалу она смущалась, но это продолжалось недолго — со всех сторон подбадривали громким смехом и аплодисментами, и через пару минут Эн уже хохотала и кружилась в танце, широко и искренне улыбаясь Берту.

Защитник, как же жаль, что скоро всё кончится…

И жаль, что у Геенны нет эффекта «Иллюзиона», забирающего боль от невозможности исполнения желаний.

Домой они с Эн вернулись поздно вечером — и настроение сразу изменилось. Исчезла расслабленность, сменившись напряжённостью, и Эн вновь стала настороженной, подобравшейся, как сторожевая собака.

Но видимо, прошедший день придал ей смелости, потому что сразу после вечернего чаепития — без пирогов, они уже не влезали, — она спросила:

— Что ты задумал, Берт? Я по лицу вижу — ты что-то задумал. Пожалуйста, не нужно…

— Не беспокойся, — перебил он её. — И не думай ни о чём. Пойдём, я провожу тебя, пора уже спать.

Эн знакомым упрямым жестом вскинула голову и закусила губу.

— Расскажи мне, что ты задумал, — проговорила она твёрдо и встала с дивана, опираясь на его руку, — а я уже решу, стоит мне беспокоиться или нет.

Берт улыбнулся. Упрямая девочка.

Защитник, как же жаль…

— Не расскажу, — ответил он почти весело, выходя из библиотеки. Эн шла чуть впереди, и Арманиусу казалось, что она вся напряжена вплоть до затылка. — Я тоже умею упрямиться, не только ты.

Он пытался перевести всё в шутку, но Эн этого не хотела.

— Пожалуйста, не нужно геройствовать, — сказала она, когда они подошли к двери её спальни. — Пожалуйста, не нужно. Если с тобой что-нибудь случится, я всю жизнь буду мучаться, Берт. Пожалуйста…

«Ты об этом просто не вспомнишь. И не узнаешь никогда».

— Не волнуйся. Не случится.

Её взгляд метался по его лицу, словно пытаясь найти там признаки лжи. Но Берт еще ни разу в жизни не лгал так вдохновенно, сам до глубины души веря в то, что говорит.

— Обещай.

— Что?..

— Обещай мне, что с тобой ничего не случится.

Защитник… опять… и сейчас это уже сложнее. Но… какая разница? Она ведь не вспомнит, что он солгал.

— Обещаю.

У Эн изнутри как будто вытащили стальную пластину — она, поверив его обещанию, резко выдохнула и разом расслабилась. Даже улыбнулась, глядя ему в глаза, и Берт, невольно посмотрев на её губы, понял, что не сможет сдержаться. Не сейчас, не теперь, когда он знает, что скоро, совсем скоро, всё кончится.

Он сделал шаг вперёд — скорее, пока не передумал, понимая, что этим убивает сам себя, — и наклонился к лицу Эн, и коснулся своими губами её губ.