Недостойная - Анна Шнайдер (2019)

Сначала меня отвезли на магмобиле в Императорский госпиталь — необходимо было посмотреть, как там наш с Байроном больной, и я, договорившись с водителем, чтобы немного подождал, побежала в хирургию.

Асириус уже был здесь, и мы вместе проверили подопытного. Всё оказалось в порядке. От того, что мы прервали процедуру, никаких изменений не случилось — прогресс попросту завис на месте. Запустив следующую процедуру на двенадцать часов, я попросила дежурную медсестру отчитаться мне после завершения, и покинула госпиталь.

Магмобиль, доставив меня к крыльцу дома Берта, уехал. Я проводила его взглядом, a затем развернулась и стала подниматься по лестнице.

Пока я поднималась, сжимая в объятиях Эклера, нас чуть не замело снегом. Метель на улице оказалась сильнейшая. Утром было ясно, а сейчас, после обеда, с неба повалили крупные белые хлопья. Они были мягкие и совсем не злые, и даже ветер, взметнувший полы пальто, показался мне каким-то ласковым и нежным. Хотя, возможно, дело было вовсе не в ветре, а в настроении, с которым я шла теперь в этот дом.

Шла для того, чтобы больше никогда не уходить. Ну, если только на работу…

Я позвонила в дверь, и она открылась через секунду. Быстро сбросив верхнюю одежду в прихожей и надев тапочки, я побежала наверх, в библиотеку, ощущая жар во всём теле, особенно — на щеках. И Эклер стал нежно-розовым, и мне хотелось улыбаться, когда я на него смотрела.

Берт сидел на диване, читал какую-то книгу, но встал, увидев меня. Выглядел он немного потрёпанно — особенно уставшими были глаза, и седины в волосах явно прибавилось, — но в пределах нормы. Я прищурилась, изучая контур… да, и он в порядке. С прежним резервом в семь октав.

— Энни?

Я столько всего хотела сказать, но не могла. В груди клокотали боль и нежность, и я изо всех сил старалась не заплакать — нет-нет, только не сейчас.

— Ты обманул меня.

На его лице отразилось удивление.

— Обманул? Когда?

Я вздохнула.

— Когда обещал, что с тобой ничего не случится. — Голос дрогнул, и слёзы всё-таки полились из глаз, и я шагнула вперёд, к нему, начиная не говорить — шептать какие-то глупости: — Я тебя убью, придушу… Зачем… Ну зачем ты пошёл туда?!

Удивление на лице Берта сменилось пониманием. Он быстро подошёл ко мне, обнял, прижал к груди, погладил по волосам.

— Не вздумай себя винить.

Я всхлипнула.

— А кого тогда?

Кажется, он улыбался, и за это я ненавидела его еще больше. И любила — тоже. За то, что он смирился, давно уже смирился, а я не могу!

— Никого. Ты спросила, зачем. Не зачем, а почему, Энни. Потому что я люблю тебя.

Я вновь всхлипнула.

— Я тоже тебя люблю. Я тебя всю жизнь люблю, с детства. Никого больше, только тебя.

Берт замер, а потом спросил удивлённым, но очень радостным голосом:

— Правда?

— Нет, я вру! — возмутилась я, и он засмеялся.

— Энни…

Я запрокинула голову и в следующую секунду задохнулась от счастья, чувствуя, как он целует меня, осторожно лаская ладонями щёки и шею, как тяжелеет его дыхание — и сама прижалась еще крепче, обнимая и отвечая на поцелуй.

— Обещай мне кое-что, — попросил Берт через минуту, когда я уже начала чувствовать, что скоро растаю от нежности.

— Что со мной ничего не случится? — пробурчала я. Он фыркнул, вновь коснулся моих губ своими и прошептал прямо в них:

— Нет. Что ты не будешь пытаться пробить лбом стену, стараясь вернуть мне резерв.

Я нахмурилась. Как я могу обещать такое? Да, я помню, что сказала Ив Иша, но…

— Берт…

— Главное для меня — чтобы ты была рядом, — сказал он тихо, сжимая ладони на моей талии — будто боялся, что я убегу. — Тогда я буду счастлив. И с таким резервом в том числе. Но я не хочу, чтобы ты была несчастна, чтобы ты мучилась виной, пытаясь вернуть то, что мне не нужно.

— Ну как — не нужно…