Недостойная - Анна Шнайдер (2019)

— Скажете тогда, что носите слабенький иллюзорный амулет. Допустим, омолаживающий, против морщин. Такие амулетики можно на любом уличном рынке купить.

— Я раньше не носил.

— Ну а тут вдруг стали носить. Можете сказать, что Эн Рин подарила на праздник перемены года. Не могла она?

Арманиус улыбнулся.

— Она — могла. В шутку.

— Ну вот. А вы надели. Тоже в шутку. Почему бы и нет? Подтвердить она это всё равно не сможет.

Да уж.

Когда Берт наконец залетел в госпиталь и поднялся на второй этаж, в кабинет Валлиуса, чтобы узнать о состоянии Эн до процедуры, его встретил злой как демон Брайон.

— Ты свихнулся? — прошипел он и постучал себя по голове. — Опоздал на два с половиной часа! Проспал или утренний понос?!

— Дайд приходил, — пояснил Арманиус, и главный врач удивлённо замер с вытаращенными глазами. — Да, он сам будет заниматься делом Эн по просьбе Арчибальда.

— Ясно, — Валлиус кивнул, разом успокаиваясь. — Что ж, это к лучшему. Насколько я знаю, Гектор редко не раскрывает дела.

— С Агатой так и не раскрыл.

— Я тоже не всех больных вылечиваю. Но ты запамятовал, Берт — Дайд стал главой комитета года через полтора после гибели твоей сестры, и вряд ли ему сильно хотелось в этом рыться… Ладно, хватит болтать, дуй в терапию срочно. А то все усилия Эн насмарку будут.

Очень хотелось сказать, что уже не будут, что «точка невозврата» пройдена, но предупреждение Дайда связывало язык. И Берт промолчал. Конечно, он ни на мгновение не верил в то, что Валлиус может быть замешан в этом деле, но всё равно считал, что дознаватель прав, и чем меньше людей знает истину — тем лучше.

А ещё Арманиус всё время думал о проблеме, которую он так и не смог озвучить Дайду. Хотя это было глупо, и стоило сказать Гектору правду ради Эн. Да, Берт не считал, что Арчибальд может быть преступником, поэтому промолчал в момент «допроса», а теперь засомневался.

В конце концов, пусть Дайд сам решает, важно это или нет.

Отдохнув десять минут после процедуры, Берт вышел из палаты и как мог быстро пошёл в реанимационное отделение, к Эн. По пути он изумлённо оглядывался — по всем коридорам и лестницам ходили люди в зелёной форме дознавателей, напоминая выросшие среди белых больничных стен кактусы.

Хотя Арманиус, конечно, понимал, почему их так много — необходимо было опросить всех сотрудников больницы, и если бы это делали человека четыре, они и за неделю бы не справились. А так Дайд к вечеру получит необходимые материалы, и наверняка тех, кто его особенно заинтересует, он будет вызывать на разговор уже к себе.

По крайней мере Берт не сомневался, что увидит Γектора еще не единожды.

Эн спала, а рядом с ней на постели сидел Янг. Гладил девушку по руке и что-то шептал.

Арманиус приостановился и осторожно, почти бесшумно, вошёл в палату.

— …прости меня, Энни, — успел он уловить окончание фразы, сказанной отчаянным шёпотом, прежде чем Янг обернулся и скривился от такой явной неприязни, что Берт даже удивился.

Ему-то он что сделал?

— Здравствуйте, архимагистр. — Мальчишка тут же справился с собственным выражением лица, превратив его в безразличное. — Она только недавно уснула, придёт в себя не раньше, чем через два часа. — И, отчётливо скрипнув зубами, добавил: — Спрашивала про вас всё время.

Берт кивнул.

— Спасибо, Рон.

На секунду в лице Янга вновь мелькнула неприязнь.

— Зачем вы оформили опекунство?

Ректор хотел было спросить, откуда он знает, а потом вспомнил, что по больничному регламенту возле палат всегда вешались листочки с номерами браслетов связи родственников или опекунов. Видимо, уже повесили, и мальчишка увидел.

— Это моё дело, — ответил Арманиус как мог ровно. — Вам не о чем волноваться.

Светлые глаза Янга, казалось, потемнели.

— Если вы обидите Эн…

И Берт не выдержал:

— Вы влюблены в неё?

Мальчишка опешил, но быстро пришёл в себя.