Покончив с багажом, Тамир сел в водительское кресло, захлопнул дверцу кара и приложил палец к опознавательной панели. «Акула» едва ощутимо задрожала, словно приветствуя хозяина, штурвал плавно подвинулся вперед, а стекла потемнели, подстраиваясь под интенсивность солнечного излучения.

На мои плечи упали ремни безопасности, защелкнулись, на миг прижав к креслу. А вот Тамир эту предписанную правилами воздушного движения защиту проигнорировал… И почему я не удивлена?

— Ну что, поехали? — спросил… все-таки муж.

— Если я скажу «нет», от этого что-то изменится?

Тамир тихо рассмеялся, а кар взмыл в воздух и, подобно боевой ракете, сорвался с места. Ох, как я порадовалась тугим ремням безопасности в этот момент.

— Тамир!

Кар резко замедлился, а муж повернул голову и спросил:

— Что? Слишком быстро?

— Нормально. Но наш кортеж еще не взлетел.

— Какой кортеж? — искренне удивился мой спутник, а я устало покачала головой.

— Охрана, Тамир. Без нее до космопорта сейчас не добраться.

— Почему? — Он опять удивлялся, и опять это выглядело очень искренне. Я не сразу заметила легкую улыбку.

Именно в этот момент нас догнали три кара. На дверце одного из них красовался логотип центрального телеканала, два других опознавательных знаков не имели, хотя и без того было ясно — в карах репортеры.

Очередная фотовспышка ослепила даже через затемненное стекло, и мне стоило огромных усилий удержать лицо и не скривиться.

— Потому что. — Я мотнула головой в сторону репортеров. — У них сенсация, и ради нее…

— Все хорошо будет, — перебил муж, и «акула» вновь ускорилась.

Ну-ну, знавали мы таких…

Вообще, Тамир смотрел на дорогу, но мое настроение все-таки заметил.

— Почему ты сердишься, Эсми?

— Потому что ты ведешь себя слишком самонадеянно. Думаешь, если у тебя крутая тачка…

Тамир рассмеялся. Тихо и беззлобно.

— Эсми, я не отношусь к этому типу мужчин.

— А к какому относишься?

Муж пожал плечами, но не ответил, сказал о другом:

— Поверь, я хороший пилот, им не угнаться.

— Да им и не надо гнаться. Их коллеги ждут нас в космопорте, и если в момент прилета мы окажемся без охраны…

— Они не сунутся в космопорт.

Теперь смеялась я. Ну да, конечно.

— Что опять? — Тамир тоже улыбался, причем как-то хитро.

— Ничего. Через пару месяцев совместной жизни твои иллюзии касательно репортеров развеются.

— Ах вот оно что…

В интонациях собеседника прозвучало некоторое превосходство, и я слегка разозлилась. Зато стало ясно — он тоже не идеал. Что ж, тем лучше. Как правильно заметил сам Тамир, жить с идеалом трудно. Рядом с идеалом всегда чувствуешь себя ущербно, а еще идеалу нужно соответствовать, то есть работать над собой, избавляться от слабостей и дурных привычек. А оно мне надо?

Но говорить об этом вслух я не стала. Просто откинулась на спинку кресла, закрыла глаза и попыталась расслабиться. Похмелье уже прошло, и это радовало, а предстоящий треш в виде наводнивших космопорт репортеров напрягал.

Конечно, я могла позвонить Лейле, чтобы та связалась с администрацией порта и организовала нам обходной путь — а лазейки на случай вылета таких, как я, есть, и их много. Но зачем? Зачем лишать Тамира такого яркого жизненного опыта?

И — да! Мне хотелось его проучить! Правда, ровно до того момента, как Тамир сказал:

— Полет продлится три дня.

О!.. Полет! Зачем он про него напомнил!

— Тамир, а может, лучше они к нам? — Как-то очень жалобно прозвучало.

— Не получится, — ответил муж. — Прости.

Я простить не могла, потому что не обижалась. Ведь понятно: знакомство с семьей — не прихоть, и мне самой эта встреча тоже нужна. Ведь я собираюсь прожить с Тамиром всю жизнь, и, кстати… мне надо понравиться его родным, иначе строить совместную жизнь будет сложнее.

— Ты с Риторы, а живешь ты… где?