Эсми Солнечный Ветер - Анна Гаврилова (2017)

Я невольно напряглась. Думала, сейчас начнется спор, посыплются возражения, но члены команды отреагировали иначе — застыли на несколько секунд, словно переваривая вердикт, и… ну, собственно, все.

После этого мы вновь вернулись к обсуждению ситуации и планов. Лонош говорил об очевидном — мол, предстоит выбрать песни, отрепетировать и так далее. Парни дружно кивали, я — тоже.

Но потом гитарист, Мич, все-таки не выдержал…

— То есть и о том, что с нами будет выступать Солнечный Ветер, промолчим? — И после паузы: — Нет, ну организаторам-то сказать можно! Ты понимаешь, что начнется, когда народ ее опознает? Ведь это в лицо узнать сложно, но когда запоет, многие поймут и новость разлетится в момент. Мы взорвем сцену!

— Да мы и без Эсми «взрывать» собирались, — напомнил басист, но его не услышали.

Мич продолжил возмущаться:

— Мы сделаем этот концерт легендарным. Раз так, то пусть орги накинут гонора…

— Нет, — перебил гитариста Лонош.

Повисла пауза. Мич смотрел обиженно, а Лонош — непримиримо. Лидер лучшей уличной группы отступать не собирался и возражений не принимал. Эти замашки тирана, с одной стороны, удивили, а с другой — порадовали. Они повышали шансы на то, что все будет именно так, как мы с Бьером договаривались.

— Но, Бьер, — вмешался в ситуацию скрипач, — в чем тогда прикол? Нет, я понимаю, что выйти на сцену с такой знаменитостью — уже огромный бонус, но отказываться от ден…

— Нет, — Лонош опять перебил. Правда, на сей раз сказал на порядок мягче.

А потом повторил уже знакомое:

— Не все в этом мире меряется деньгами.

В общем, кое-кто уперся. Лично мне такая позиция была опять-таки на руку, но разулыбалась я не поэтому. Просто в данный момент Бьер демонстрировал то, что Лейла называла «неадекватностью творца».

Ведь вот так наплевать на прибыли только творцы могут. Это они готовы переворачивать мир из чистого любопытства. Обычным людям такое недоступно, а уж дельцам — и подавно.

Коллега мою реакцию, конечно, заметил и слегка насупился. И даже спросил:

— Что?

— Ничего, — сияя, откликнулась я. — Просто смотрю на тебя и вспоминаю себя.

— То есть? — окончательно нахмурился Бьер.

— Меня тоже временами вот так «накрывает». Хорошо, что есть Лейла. Если бы не она, я бы давно по миру пошла.

Лидер группы прямо-таки нахохлился, а музыканты уставились на товарища с намеком — мол, ты слушай-слушай. И запоминай!

Я же… вздохнула и на несколько секунд из реальности выпала. Лейла. Она же там с ума сходит. Интересно, Тамир, если он получил мою записку, шепнет подруге, что со мной все хорошо?

Следом пришло воспоминание о последнем разговоре с Лейлой. Том самом, в котором она пыталась убедить, что Тамир — враг и…

Нет. По-прежнему ничего не понимаю. Понятия не имею, как к этой ситуации относиться и как быть.

— Ладно, на вопросы гонораров и денег забили, — вновь подал голос Лонош. — Предлагаю подумать о репертуаре.

И после новой паузы:

— Кстати, а что у нас с кофе?

— Сейчас поставлю вариться, — отозвался басист. Его, как выяснилось, Титом звали.

День прошел в работе, разговорах и приколах. После кофе-паузы парни устроили для меня мини-концерт, заставив едва ли не визжать от восторга. После этого мы подобрали две песни из их программы и выбрали одну из моей.

Текст моей композиции, как и предполагала, требовал перевода — мы посовещались и решили, что петь на всеобщем бессмысленно, потому что концерт организуется для тех слоев риторского общества, которые всеобщий практически не знают.

Но, с другой стороны, мои песни именно на всеобщем звучали и текст, может, был хоть и непонятен, но узнаваем. В итоге остановились на идее с припевом. То есть, как опять-таки и думала, решили для начала перевести припев и посмотреть, что получится.