Эсми Солнечный Ветер - Анна Гаврилова (2017)

— Один из твоих парней? — тихо поинтересовалась у мужа я.

Тамир кивнул и открыл дверцу. Выбрался из такси, затем помог выбраться мне. Снова взял за руку, но на этот раз, видимо осознав, что убегать не собираюсь, хватку все-таки ослабил. И одарил очень долгим, очень пристальным взглядом…

Темнота, разбавленная лишь тусклым светом уличных фонарей, скрадывала черты его лица и следы усталости, которые прежде были очень заметны. Ужасно хотелось шагнуть к нему, привстать на цыпочки и прикоснуться к губам, но…

Нет, я опять сдержалась, более того — стыдливо опустила ресницы. Растерялась. Совсем. Окончательно.

— Господин главноко… — воскликнул подскочивший к нам мужчина и тут же осекся. Правда, явно не потому, что увидел перекрашенную и одетую как путало леди. Просто Тамир скривился, непрозрачно намекая, что кричать не нужно. То есть по-прежнему хотел сохранить инкогнито?

Мужчина кашлянул и ответил кивком. Подошел ближе и молча протянул Тамиру ключ-карточку.

— Вон там. — Он указал на дом. — Там отдельный внешний лифт.

— А что-нибудь поесть ты взял? — отозвался Тамир.

— Ну, разумеется!

В голосе собеседника прозвучали нотки возмущения — мол, как могли подумать, что забуду? Однако Тамир от этого возмущения отмахнулся, бросил короткое «благодарю» и повел меня к тому самому лифту.

Поспешная прогулка, неприглядная открытая кабина и медленный подъем на последний, четвертый этаж. Выход на узкую платформу перед дверью, прикосновение карточкой к запирающему устройству, и мы очутились в небольшой, весьма скромной квартире.

Свет уже горел — видимо, назначенный Тамиром помощник оставил. Только не это главное…

Едва дверь закрылась, а запирающий механизм издал неприятный клацающий звук, меня резко развернули и притянули близко-близко. Одна рука главнокомандующего легла на мою талию, пальцы второй моментально запутались в волосах.

Взгляд, которым одарил муж, опалил и вызвал тихий стон, а Тамир… Он наклонился и впился в губы.

Этот поцелуй поднял в душе настоящую бурю. Реальность сразу превратилась в нечто зыбкое, сердце застучало стократ быстрей, дыхание сбилось. А я поняла — таю и умираю одновременно. И остановиться не могу.

Тамир держал крепко. Так, словно ждал, что начну вырываться. Но уж о чем, а о сопротивлении я не думала, совсем наоборот — губы жадно отвечали на каждую его ласку, каждое прикосновение.

Я же по-прежнему таяла и вновь ловила себя на ощущении безмерного, совершенно необъятного счастья. Я действительно была счастливой. Самой-самой.

А потом… все. Тамир отстранился, прерывая поцелуй и позволяя перевести дыхание. Правда, из капкана не выпустил — все так же удерживал, крепко прижимая к себе. И смотрел… Предельно внимательно, очень пристально. Я тоже смотрела и наглядеться не могла.

В какой-то момент, когда повисшая между нами пауза начала напоминать вечность, я не выдержала и спросила:

— Ты сильно волновался?

— А сама-то как думаешь? — помедлив, отозвался Тамир.

В его голосе прозвучала… нет, не насмешка, но ирония. Я мгновенно потупилась и пробормотала:

— Прости. Я действительно не могла поступить иначе.

Вот теперь меня отпустили и даже отступили на два шага. А я шумно выдохнула и приготовилась оправдываться, но муж прервал:

— Эсми, не сейчас.

Учитывая все произошедшее, слова стали неожиданностью и вызвали закономерное удивление.

— Очень хочу в душ, — мимолетно улыбнувшись, пояснил Тамир. — И поесть.

Стало… чуточку стыдно. Я же видела следы усталости на его лице, и эти темные, совершенно неаристократические круги под глазами, а сама…

— Конечно, — выдохнула после паузы.

Муж шагнул навстречу, чтобы подарить новый, легкий поцелуй в губы, и тут же направился в ванную. Правда, на полдороге остановился и огляделся в поисках сменной одежды, доставленной, по всей видимости, тем же помощником.