В сети Риторы все так же было спокойно. Только портал моего фан-клуба пестрел баннерами и поражал активностью в обсуждениях. Не уверена, но кажется, за эти пару дней пользователей в сообществе прибавилось. Но эти новые люди явно не за моим творчеством пришли, а так…

Последнее не удивляло и тем более не расстраивало. А в какой-то момент вообще стало все равно. Просто я снова проверила почтовый ящик и ни слова от Джуна не обнаружила. А чуть позже догадалась зайти в популярную социальную сеть, где бывший буквально сутками зависал, и поняла — подозрения о том, что с Джуном что-то случилось, беспочвенны. Он жив и здоров, просто ему глубоко плевать на то, что произошло.

Да-да, Джун был в онлайне! Более того, активно репостил всевозможные дурацкие картинки, фото и философские мысли сомнительной глубины. И привычно сыпал смайликами в ответ на комментарии товарищей по сети. Только на вбросы о моем замужестве не отвечал.

Тот факт, что мы вместе, был не широко, но известен. Правда, пресса считала этот роман слишком скучным, чтобы освещать. И репортеры, и фанаты воспринимали ситуацию как некое недоразумение. Но о привязанности все-таки знали, поэтому — вот.

Желания как-то уязвить Джуна или насладиться его шоком у меня не было. Однако это равнодушие, это демонстративное молчание ударили по нервам очень сильно.

Настроение тут же скатилось в минус, а в груди защемило. Пришлось спасаться программой загрузки — в смысле, с головой уйти в созерцание мелькающих на экране планшета картинок и сосредоточиться на тишине, доносящейся из наушника.

Реакция Джуна задела так сильно, что заняла все мысли. Я даже о скором прибытии, которое грозило сильнейшим приступом паники, забыла. А чуть позже, утром, преисполнилась к бывшему огромной благодарности… Просто вспомни я про посадку, то ни за что бы не уснула, а так…

Еще до того, как Тамир выключил галавизор, я отложила планшет, забралась под одеяло и почти мгновенно уплыла в страну снов. Ну а когда открыла глаза, с недоумением осознала, что спальню заливает вовсе не искусственный, а самый что ни на есть настоящий дневной свет.

Внешняя стена была переведена в режим полной прозрачности, и там, снаружи, виделся вовсе не космос. Укрытая синим небом пустыня и блестящие корпуса военных звездолетов — вот что меня ожидало.

Зрелище оказалось настолько красивым, что я, едва сев на кровати, замерла. И лишь спустя несколько минут осознала, что приземление уже состоялось.

Это осознание стало поводом выдохнуть и, вопреки логике, ощутить прилив панического жара. А потом устало покачать головой — Тамир! Отдавая распоряжения о скорости полета и времени приземления он, безусловно, мою фобию учел. Хотя, может, и совпадение, но… Нет. Зная мужа — точно нет.

Я выдохнула еще раз и отбросила одеяло, чтобы встать. Именно в этот момент дверь, отделявшая спальню от гостиной, отъехала в сторону, а в проеме появился Тамир.

Главнокомандующий военных сил планеты был уже одет — причем в ту самую удивительно красивую форму, — весел и свеж. Первым, что я услышала, стало:

— Добро пожаловать на Ритору.

Я невольно улыбнулась и кивнула. И тут же спросила:

— Сколько у меня времени?

— Сколько хочешь, — доброжелательно отозвался муж. И добавил: — Это моя компенсация за столь поспешный вылет с Занриса.

Мелочь? Безусловно, да! Но все равно приятно стало. Тем не менее я сказала:

— Копаться дольше, чем следует, не стану.

Тамир подарил еще одну улыбку и кивнул.

В этот раз мы завтракали не в каюте, а в столовой на верхнем ярусе — да, в той самой, где ели по прибытии на корабль. Только теперь никакой романтики в обстановке не наблюдалось — все было как положено, по-военному строго и практично.