Выход в свет. Внешние связи - Блэки Хол (2015)

В соседней секции у окна параллельно мне сидел Мэл, и единственное, что нас разделяло, был лестничный проход. Поигрывая пером, парень смотрел на меня так же, как в холле, и мне поплохело. Если внизу, у раздевалки, неопределенность его взгляда запутала и внесла сумятицу, то здесь, в переполненной аудитории, я испугалась.

Мэл непредсказуем. Определенно, он что-то задумал. Не для того он оторвал танцоршу от себя и взобрался наверх, чтобы внимать в оба уха преподавательскому бормотанию. Ой, мамочки!

Сердце упало в пятки, а картинка поплыла перед глазами. Чтобы укрыться от пронизывающего взора, пришлось в срочном порядке закрыться ладонью, подперев голову рукой. Но прятки не помогли. Я чувствовала каждой клеточкой, что Мэл безотрывно смотрит на меня.

— Преобразуем дифференциальное уравнение второго порядка… — монотонно бубнил препод, стуча мелом по доске.

Уравнение? Кажется, кого-то хотели отравить, — в памяти всплыл обрывок задачи. В комнате большей в два раза, чем моя швабровка, и с высокими потолками.

Почему он сидит рядом, в трех шагах? Он же ушел из холла с Эльзой. Почему смотрит непонятно и оттого зловеще? Уж скривился бы или поджал губы, и я сразу пойму, чего ожидать.

Черт, руки дрожат. Отбросив перо, я спрятала вспотевшие конечности под стол и делала вид, что ужасно заинтересовалась каракулями, которые карябал Капа в тетради.

Не обернусь и не взгляну на тебя! Больно надо. Ты — сам по себе, я тоже птица вольная, независимая.

Все-таки не выдержала и отругала себя за слабоволие.

Мэл, как и я, отложил перо и, игнорируя пояснения о ходе решения задачи, смотрел в мою сторону. Как же нервировал его ровный взгляд! До неожиданно возникших колик в животе.

— В векторной форме уравнение выглядит следующим образом… — рассказывал преподаватель, и на доске потянулись стрелки и переменные.

Препод вошел в раж и, позабыв о наличии тряпки, стирал рукавом пиджака написанные строчки, чтобы занять освободившееся место для новых километровых записей.

Ничего не запомнила и не зафиксировала. В голове сплошной гонг.

Брошу мельком взгляд влево, а в ушах гул: Мэл, не отрываясь, смотрит на меня.

Украдкой гляну в сторону окна — и звуки пропадают, гасимые глазами Мэла.

Давай, зажигай зеленые огоньки, иначе от неизвестности поедет крыша!

— На основании табличных данных строим график в плоскости икс-зет, — вещал преподаватель, стуча мелом по доске.

О чем это он? — в каком-то полузабытье я силилась вспомнить цель прихода в аудиторию. О порче. Да, о ней самой.

Я не свихнусь, не свихнусь, — приговаривала речитативом. Какую бы цель ни преследовал Мэл, ему не съесть меня с потрохами. Подавится.

Начала воспитывать в себе злость. В конце концов, что за детское поведение? Решил взять меня измором? Поджаривает глазками будто на сковородке и радуется, видя, как подпрыгиваю. Вместо того, чтобы расставить точки над i, Мэл надумал поразвлечься. Ну, я ему устрою представление!

И правда, сердитость прояснила голову. Даже задышалось легче, и не тянуло поворачивать шею влево. Чем бы полезным загрузить извилины, чтобы снова не впасть в панику?

Вспомню-ка о цели сегодняшней консультации. То есть о порче.

Порча или vitima[44], изучавшая непрямое воздействие на живые организмы, считалась одним из спорных разделов элементарной висорики с моральной и этической точки зрения, и в правительстве не прекращались ожесточенные дебаты о целесообразности изучения этого направления. Покуда политики не определились, чего в данной области науки больше: пользы или вреда, — vitima развивалась стремительными темпами, разделившись на две ветви и паразитируя на достижениях символистики, теории заклинаний и теории составов и снадобий.