Выход в свет. Внешние связи - Блэки Хол (2015)

Меня посетило подозрение, что Стопятнадцатый на ходу выдумал задание, лишь бы занять курьерские часы. Однако извещения оказались закрытыми в белые конверты, с отпечатанными на машинке пунктами назначения и голографическими оттисками нематериального факультета — куратора предстоящего сбора. Не тяп-ляп, а вполне серьезно.

Генрих Генрихович не замедлил разъяснить причину основательного подхода к доставке извещений:

— Передавать устные сообщения через третьих лиц не годится. Сегодня будут рассматриваться заявки служб и кафедр института на финансирование с составлением годового графика, поэтому отсутствие представителя какой-либо службы грозит в дальнейшем недовольством, жалобами в различные инстанции, и, как следствие, неприятными разбирательствами.

С каждым серьезным словом я все больше проникалась важностью поручения.

Декан выдал четыре конверта и кратенькие схемы мест назначения, нарисованные наскоро на листочке бумаги. Как лицо ответственное, я расписалась в получении извещений, которые вместе с бланком для расписок вложила в сумку. Официальность и строгость процедуры пробрала меня до печенки. Вдруг потеряю конверты или заблужусь и доставлю извещения значительно позже указанного времени? Ой-ёй-ёй! Это же как минимум парализация деятельности института! Надо поспешить.

Напоследок я хотела спросить у Стопятнадцатого о Некте, но передумала. Успеется. Декану сейчас нужно думать о бомбе замедленного действия, сидящей под стеклянным колпаком в одной из лабораторий.

Итого четыре конверта и конечные точки назначения: творческие мастерские факультета внутренней висорики, сортировочная утиля, животноводческий питомник и тренерская в спортивном крыле. Кроме того, перемещаясь по институту, стоило не забывать о звонках.

Следуя накарябанным на бумажке схемам, я свернула из холла в восточный коридор и первым делом направилась в питомник как в ближайшую точку курьерской доставки.

Искомая служба занимала добрую половину второго этажа крыла С. На двери значилось: "Экспериментальное животноводческое хозяйство".

Толкнув ручку, я оказалась небольшой комнатке, напоминающей прихожую в лаборатории, где приключилась битва с летучей нежитью. Та же аккуратность, та же медицинская стерильность плюс отсутствие запахов, характерных для помещений с большим скоплением животных. Рассуждая логически, вольеры и ряды с клетками располагались за следующей дверью, доступ к которой ограничивал стол, освещенный настольной лампой. За ним сидела худенькая женщина с нервическим лицом и теребила воротник белого халата.

— Здрасте, я курьер. Примите извещение и распишитесь в бланке, — протянула я конверт и листок для сбора подписей.

Женщина посмотрела на посылку и всхлипнула. Приложив к носу платочек, она закрыла глаза и замотала головой. Глядя на покрасневшие глаза, я сообразила, что работница питомника плакала до моего прихода — долго и навзрыд.

— Мне бы расписаться, — сказала нерешительно. — Или к кому-нибудь другому…

Женщина снова замотала головой.

Я растерялась. К кому бы обратиться? Пронырнуть, что ли, внаглую непосредственно в питомник?

— П-присаживайтесь, — хозяйка указала на стул и, судорожно всхлипнув, высморкалась в платок.

— У меня извещение. Срочное, — пояснила я, сев.