Когда она пришла, Кельвин сидел с чашкой кофе на ступеньках перед кухонной дверью. Пальто глухо застёгнуто до ворота, в волосах играет солнце. Он уставился на что-то далёкое и невидимое на горизонте и не сразу заметил Мэгги.

– Кельвин.

Он вздрогнул, расплескав кофе, но всё-таки улыбнулся.

– Напугала.

– Я не хотела. Ты в такой мороз сидишь на улице?

– На солнце тепло. Кто знает, сколько ещё простоит такая погода. – Он встал, расправил плечи. – Нужно было подышать свежим воздухом.

Он выглядел невыспавшимся, под глазами залегли тёмные круги.

– А отец…

– Вроде бы ещё спит.

– Ну? – она склонила голову набок. – Поймали призраков?

Кельвин долго и с любопытством изучал её.

– Это всё ты как-то делаешь?

Хотя они стояли на улице, оба говорили тихо, словно боялись перебудить весь город.

– Что делаю?

– Или ты вместе с Кэти. Я никому не расскажу.

Мэгги посмотрела на дом. Окна были тёмные, хотя занавески не задёргивали. Она содрогнулась.

– Не знаю, о чём ты. – Это был честный ответ.

– Я, кажется, и сам не знаю.

– Ты что-то слышал? Что-то случилось?

Кельвин снова перевёл взгляд на что-то невидимое на горизонте.

– Странный дом, – сказал он. – Я спал внизу. Ты права, без конца что-то шумит. То и дело казалось, будто в дверь стучат. Думал было открыть да посмотреть, не разыгрывает ли меня кто… – Он выразительно взглянул на неё, и Мэгги чуть не рассмеялась.

– Ты же не думаешь, что мы будем шастать по улице посреди ночи, Кельвин? Сами по себе? Только чтобы напугать тебя?

– Конечно нет, – ответил он неуверенно. – Но потом – готов поклясться… – Он сделал паузу. – Наверное, это всё сон. Готов поклясться, что я проснулся и в комнате кто-то был. – Кельвин снова взглянул на неё, слабо улыбнулся. – Вы, девчонки, понапридумывали невесть что. Вот мне теперь и мерещится.

И снова голову сдавило. Захотелось прилечь.

Трудно было поверить, что Кельвину вообще может что-то мерещиться. Разумный и практичный, он верил только в то, что видел. Даже в Бога не верил. Открыто он в этом не признавался, но Мэгги знала.

И было что-то в его лице – не страх, но неуверенность. Ей бы порадоваться.

Но ведь она ничего не натворила. Её тут даже не было.

– Это всё из-за… – Кельвин осёкся. Было видно, как он подбирает слова. – Мэгги, это как-то связано с Рочестером? Ты всё ещё… злишься? На нас?

«Да, да, да, конечно злюсь». Она не ответила.

– Я бы тебя понял. Да я и понимаю. Ты же знаешь.

– Не хочу об этом говорить.

– Ты болела. К тому же она могла просто поскользнуться. Я уверен, ты бы ни за что не…

– Я же сказала, что не хочу об этом говорить.

Он кивнул, они недолго помолчали.

– Хочешь зайти? – спросил он наконец. – Кофе ещё не остыл. А мне скоро возвращаться на ферму.

– Да, – согласилась Мэгги. – Зайдём.

И последовала за ним внутрь. На пороге она замешкалась. Какую-то долю секунды ей не хотелось входить.

Отец сказал, что ничего не видел и не слышал. Когда Кельвин рассказал свою историю, Джон смотрел на него укоризненно.

– Просто старый скрипучий дом, только и всего, – добавил Кельвин. – Нет здесь ничего страшного.

– Вот именно.

Но выглядел отец усталым. Усталым и постаревшим. Мать рассказывала, что когда-то он был писаным красавцем, но потом сам же всё испортил выпивкой. Спиртное со временем меняет лицо. Искажает. И чистая жизнь с молитвой уже ничего не исправят. Так внушала им мать. Предостерегала.

– Мне пора возвращаться, – сказал Кельвин. – По дороге загляну к Кэти и миссис Фокс. Пусть знают, что всё в порядке.

– Хорошо. – Джон кивнул. – Может, хоть тебя они послушают.

– Могу поехать на ферму с тобой, – сказала Мэгги. – Я бы хотела навестить Дэвида и детей.

– Нет. Оставайся здесь. Ты же его слышала. Всё в порядке.

– Я просто подумала…