Ох, мама, любит такие вещички коллекционировать. От его трогательной заботы у меня сжималось сердце.

Влад не отходил от меня ни на шаг, даже закрывая за нами ключом дверь, он держал меня за руку. Так глупо, смешно и пронзительно-нежно…

— Если бы нас завалило снегом, то мы бы до весны отсюда не выбрались. Сюда даже снегоуборочная машина не заглядывает. — Проворчала я, схватившись обеими руками за его ладонь. Влад в ответ вытащил шапку из кармана и натянул на мою макушку.

Ох уж эта забота, иногда он перебарщивает! С шестого класса не ходила в шапке, еще и мужской, вязаной…

— А это идея! В следующий раз тебя похищаю я. Наберу провианта, и перед снегопадом умчим сюда. И пропадем без вести.

— Очень соблазнительная мысль. — Я не удержалась и встала на цыпочки, чтобы чмокнуть его в нос.

Но Влад перехватил меня за талию, и закружил, легко, как пушинку, целуя в губы. Свежий, чуточку морозный ветер ударил мне в лицо и я почувствовала себя абсолютно счастливой.

Наверное, я такая странная, что умею ловить вот такие моменты, фиксировать в памяти. Эти воспоминания — вспышки будут всплывать через года. И греть не менее сильно, чем тогда, в тот момент, когда я их испытала впервые.

Мы шли по тропинке между соснами, усыпанной еловыми ветками.

Рядом шумела река, больше похожая на тоненький ручеек. Дело рук хитроумных инженеров, которые хотели воссоздать «идеальный образ леса» и попытались искусственно расширить эту реку.

Но природа не поддалась, и тоненький ручеек сейчас напомнил мне, что не все подвластно «хомо сапиенс» — человеку разумному.

Влад крепко держал меня за руку, а я загребала еловые шишки грубыми сапогами, которые носила пару сезонов назад, но которые были удобными и теплыми.

Влад шел в запыленных убитых модельных туфлях, и как я подозреваю, он выбросит их сразу по возвращению в город.

Вокруг царила идеальная хрустальная тишина. Только звук наших шагов нарушали ее. Мы даже не говорили, нас объединяло это тихое уютное молчание.

Ни к чему слова, когда он рядом со мной. Наконец, я запыхалась.

Остановилась, пытаясь опереться спиной на ствол сосны. Влад поискал глазами бревно, на которое можно присесть, и потянул меня к себе на колени.

— Эй, ты замерзла? Руки ледяные. Может, пойдем назад в дом? — Я резко, прерывисто вздохнула, чувствуя, как бешено стучит сердце.

— Нет. Это от волнения. Влад, мне нужно кое-что тебе сказать.

— Например, что ребенок — не мой?

Глава 14

Когда я услышала его дикое предположение, что ребёнок — не его, я очень сильно разозлилась.

В этот момент мне захотелось изо всех сил, до детски долбануть его по дурной башке своим лбом. Чтобы мозги встряхнулись и встали на место.

Если они есть. Или стукнуть его затылком прямо об это бревно. Дурак!

Но вместо этого моя ладонь взлетела в воздух и опустилась прямо ему на щеку.

Влад и не дернулся, хотя на бледном от напряжения лице заалело пятно — отпечаток моей ладони.

Я скрипнула зубами и досчитала до десяти, чувствуя, как напряглись его руки, удерживая меня на месте.

Мой мальчик, я не собираюсь никуда бежать, заруби себе это на носу.

— Все понял? — Спокойно процедила я. Влад нервно потер щеку и неуверенно улыбнулся.

— Ага. То, что я идиот?

— Скорее, умственно отсталый. Мало ты получил.

— Согласен. Могу подставить вторую, если тебе полегчает.

— Ой, иди ты… в пень. И руки убери. Больно сжимаешь локоть.

— Я боюсь, что ты…

— Вспылю? Убегу? — Я хмыкнула, улыбнувшись в ответ. — Раевский, я ж понимаю, не со зла ты так сказал. И у тебя есть это право, задавать вопросы.

— Боже, кто ты, тот кто подменил мою Нелли. — Смех разрядил накаленную добела обстановку.