Ученица дракона - Марина Халкиди (2020)

«Драконы не могут победить мельхеров, увы, даже заново их запереть нам не удаться. Но авары, возможно, подскажут вам ответ».

«А мы столько раз спасали Изолеру, что сейчас пришло ваше время».

Первый и второй магистр Тара, Калид смотрел в глаза каждого из них и никому не решился рассказать правду о прошлом драконов. И эта тайна мучила одалима. Да и невозможно было вечно утаивать от них правду. Так что после истории с мельхерами, Калид и Эльвира собирались все рассказать совету драконов. Ведь никто не знал, когда прошлое ворвется в их жизнь.

К тому же оставался Лар. И вот недоговаривать и скрывать правду от друга было сложнее всего.

Но сейчас, Эль была права, надо было сосредоточиться на проблеме с мельхерами, подумал Калид и попытался непредвзято посмотреть на Бер’тиса. И это было сделать непросто. Ведь этот дракон успел стать легендой для своего народа, да и для всех рас Изолеры. Мало уже кто помнил имя Гелес'тея — первого магистра Тара, который привел свой народ в Изолеру. А ведь он был тоже героем, который ушел, чтобы сохранить тайну драконов от мира и от них самих.

Но сейчас Калида интересовал Бертейн. Вот только после разговора с Маракам он и сам не знал, кого ожидал увидеть. Но вот стоило ему только поймать взгляд дракона, и Калид все понял про этого одалима. Да и в чем по сути была его вина? Он спас друга, который и призвал пожирателей. Но мельхеры и сами могли прийти в Изолеру и любой другой мир. Но вот запереть разрушителей в одном мире… Эль сказала, что за тысячелетия мельхеры могли уничтожить тысячи миров, если не были бы заперты. И это тоже была правда.

— Для меня честь знакомство с тобой, — произнес Калид, вспомнив все, что знал об этом драконе, который и сегодня, судя по его спутнице, не опустил руки, а продолжал сражаться, надеясь защитить миры от мельхеров. Калид поднес руку к груди. — Пусть Алике хранит тебя!

Бер'тис растерялся, чего с ним никогда не происходило. Он боялся встретить взгляд незнакомого дракона, боялся, что ему придется назвать свое имя и объяснить, что его привело сюда. Но этот незнакомый дракон смотрел на него таким взглядом, что было понятно, что он знал, кто перед ним, и не осуждал.

— Драконы хранят память обо мне?

— Как о великом воине и в то же время как о миротворце.

Берт посмотрел на Джону, не вмешивающуюся в разговор, и покачал головой.

— Значит, вы не знаете всей истории.

— Знаем, — тихо ответил Калид.

— И не осуждаете?

— Мы не судьи, — после короткой заминки ответил седьмой магистр Тара. — Ты представишь меня своей спутнице?

— Меня зовут Джонтейн. И я могу сама за себя говорить.

Калид не испытывал страха перед этой девушкой. Да и не ощущал он в ней зла. Марак говорил что-то об инициации, которую девушка явно не прошла, если решилась с одалимом прийти в королевство драконов.

— И что тебя привело в Тар Имо, Джонтейн?

— Я буду говорить только с советом драконов, а также с аварами, которые находятся в вашем королевстве.

— В Тар Имо сейчас нет ни одного авара. А совет драконов запретил мельхерам перейти границу.

Девушка нахмурилась. Она была уверена, что дракон, как и все, будет испытывать страх, но он смотрел на нее скорее с грустью, нежели со страхом и ужасом. Джона подумала о смерти отца, он отдал свою жизнь, чтобы позволить им прийти в Изолеру. А теперь между шансом выполнить его последнюю просьбу и ответами стоял этот дракон. Джона подошла к одалиму, проигнорировал окрик Бер’тиса:

— Я все равно пройду эту границу, и лучше не заставляй меня использовать силу.

— Хотела бы — уже использовала, — возразил Калид. — Но ты не убийца, пока что.

— Это можно исправить, — с вызовом бросила Джона.

— Не слушай ее! Она желает помочь!

Калид перевел взгляд с девушки на дракона.

— Как? Никто не знает, как остановить мельхеров.

— Я и не собираюсь остановить свой народ! И я не позволю вновь запереть нас в мертвом мире!