Их история любви походила на типичную сказку «Красавица и чудовище»: страшный Дракон, меняясь в лучшую сторону, смог завоевать сердце неприступной красавицы. Правда в итоге он так и остался Драконом, Искру свою с острова так и не выпустил, да еще и шкодливыми Дракончиками наградил.

— Ой, все было, все было, — вздохнула Ольга, промокнув глаза платком и собирая грязную посуду со стола.

— И что? Ты больше сбежать не пыталась после свадьбы? — поинтересовалась я, не понимая, как даже несмотря на огромное чувство любви, можно добровольно остаться пленницей на всю оставшуюся жизнь?

— Ну почему? Пыталась… — пожала плечами девушка. — И после рождения Темки, и после рождения девчонок, да что толку? Он стережет меня лучше своей сокровищницы. Мне иногда кажется, что его камни своровать легче, чем меня… Но все-таки иногда пытаюсь, — усмехнулась девушка каким-то своим мыслям, — для подогрева отношений…

Я улыбнулась следом за ней.

— Но как? Тут есть лодка?

— Нет, такого он не держит, — покачала головой Оля. — А после того, как я плот соорудила, он еще и весь лес на острове выжег. Сейчас только немного растительности появилось, а еще тридцать лет назад тут только пепелище и было, — рассказала девушка, передернув плечами. — Жуть тогда была. Я в семнадцатый раз пыталась сбежать. Здесь еще густой лес стоял и, когда он выжигать все стал, я думала и сама сгорю в этом огне! Или задохнусь от дыма… А он ходил под башней с факел и смотрел на меня так… обижено. Представляешь? Я еще и виновата оказалась!

Я покачала головой, представив остров, охваченный пожаром.

— Подожди. Факелом? Он разве не огнем плюется? — не поняла я.

— Это сейчас, а в первые пять лет у нас война была — ни о каком огне и речи не было.

— Не поняла, — призналась я, покачав головой. — Мне говорили, чтобы огонь появился, с Искрой достаточно жить вместе.

— Ага, — хмыкнула Ольга насмешливо. — Кто это тебе сказал? Дракон?

Я насупилась:

— Я еще не определилась, — буркнула я.

— Выдумки это все их племени! Они и сами толком не понимают, когда огонь появляется: от поцелуя, церемонии бракосочетания, первой брачной ночи или появления детей. Виря убежден, что от последнего, а я тебе скажу — ни фи-га!

— А как тогда? — не поняла я.

— От любви он появляется. Виря, пока не влюбился в меня, об огне только мечтал. И появился он у него только после трех месяцев брака, когда я уже Темой была беременна. Вот тогда в первый раз и заметила, что он испытывает ко мне не просто симпатию или обожание, а настоящее, крепкое чувство.

— А поцелуй? — не поняла я.

— Работает, — согласилась Ольга. — Но только несколько часов. И с каждым разом все меньше и меньше. А чтобы пламя полыхало, Дракон должен влюбиться.

— Дракон? — удивилась я. — Не девушка?

По моим представлениям о сказочных канонах, светлое чувство именно девушки должно дарить монстру преимущества: силу, выносливость, а поцелуй — излечивать от смертельных ран.

— Дракон, — кивнула Оля. — Драконы любить совершенно не умеют. Ну разве что только свои блестяшки… и преодолеть любовь к золоту и камням ради девушки им очень трудно. Да, по природе своей они чувствуют к нам тягу и азарт начать дышать огнем, но это лишь инстинкты, а вот полюбить для них — настоящая душевная, трудная, мучительная работа. Нам, девчонкам, полюбить монстра удается куда быстрее, а вот ему влюбиться — очень не просто, — назидательно ответила Оля. — Они просто-напросто не понимают, что такое любовь. Даже мой Виря до сих пор не сможет тебе объяснить, что это такое, и от него легче дождаться серенад при луне напротив балкона, чем короткой фразы «Я тебя люблю».

— И почему ты тогда знаешь, что он любит?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Пфф, — фыркнула Оля. — Да тут и к гадалке ходить не надо. По нему и так все видно. Сама поймешь, когда найдешь своего Дракона.