Новые мосты - Галина Гончарова (2022)

Если они с Энцо были копиями матери, то Серена и Джулия удались в отца. Обе темноволосые, сероглазые, с симпатичными личиками… настоящими красавицами им, может, и не бывать. Но девушки вырастут очень приятные.

Носики аккуратные, лобики высокие, бровки словно нарисованные, да и глазки вполне себе большие. Симпатичные девочки.

Только вот Джулия – выживет ли?

– Все будет хорошо, Рени. Все будет хорошо.

– Джу тоже умрет? Как мама?

– Нет, Рени. Я о ней позабочусь, и она не умрет. Обещаю.

– А мама умерла. И папа тоже…

Что могла сказать на это Мия?

– Так случается, Рени. Так просто случается. А вот мы с Энцо живы, и дядя жив, и мы вас любим.

– И тетя Кати умерла.

– Зато Мария жива, и малышка Кати у нас появилась, – напомнила Мия.

– Все равно мне страшно, – честно созналась Серена.

Мию еще раз укусила совесть.

Вот убивала – не страдала. Подумаешь, ерунда какая, человеком больше, человеком меньше. А сейчас так и свербит, так и вымазживает душу…

Мама умерла. И Мия должна была ее заменить. Обязана. А она решила, что служанки-учителя-няньки могут заменить родных и близких. И занялась своими делами.

Сколько раз она заходила к девочкам?

Сколько с ними разговаривала? А ведь могла бы, могла…

Не делала. И оправдания тут нет. Хоть бы полчаса выкроила, авось не переломилась! Но Мия решила, что важнее заработать денег.

Для кого?

Вот они, деньги. Лежат себе, кушать не просят. А вот сестра. Лежит и бредит. И просит пить.

С другой стороны, без денег тоже плохо.

И где тут золотая середина?

Мия этого не знала. Но Серену прижимала к себе, и успокаивала, и убаюкивала, и когда малышка уснула, кое-как укрыла ее прямо в кресле.

Переложить?

Так девочка уже немаленькая, двенадцать лет почти. Джулии десять с половиной, и весят они обе соответственно. Мия просто не поднимет ни одну, ни вторую…

Может перевернуть, обтереть влажной тряпкой, напоить – и сидеть дальше.

* * *

Джакомо заглянул после полуночи:

– Мия, как она?

– Бредит. Не спит, – отозвалась Мия.

– Попробуй подремать прямо здесь. – Джакомо подтолкнул девушку к кушетке. Подумал, подвинул кушетку так, чтобы та была поближе к кровати… – Вот. Возьмешь ее за руку – и попробуй подремать. А я пока посижу.

– Дядя?

Джакомо даже головой покачал:

– Мия, я не человек уже?

– Ну…

– Пороть тебя надо. Да поздно уже, – проворчал Джакомо. – Я же понимаю, что никому постороннему ты сестру не доверишь, Мария придет только завтра, а ты к тому времени сама свалишься от усталости. И толку будет чуть. А так я с ней посижу, а ты поспишь. И с утра будешь бодренькой. И завтра к вечеру я с Джулией посижу. Вот этим поить?

– Да, дядя. Только она глотает плохо, ей надо горло массировать…

– Справлюсь. Давай ложись…

Джакомо посмотрел, как племянница неловко опускается на кушетку, как берет сестру за руку, покачал головой.

Ладно… в чем-то Мия была права, он здесь не из благородства ошивался. Вот еще!

Если дан, так и дурак? Не дождетесь!

Все намного проще!

Джулия тоже может быть метаморфом, как и Мия. И тогда две девочки будут куда как лучше одной. Есть повод ее выхаживать. Это первое.

Мия должна быть не просто привязана к дяде деньгами, она должна быть еще и благодарна – это второе.

Ну и, конечно, не стоит выматываться. Мало ли что? Это третье.

А еще… даже если допустить самый худший вариант, Мия все равно будет ему благодарна. И это тоже правильно.

За все это посидеть чуток с больным ребенком? Ничего страшного. Пусть Мия поспит. И Джакомо уверенно принялся вливать Джулии в горло горькую траву.

Никуда ты не денешься, маленькая, все ты выпьешь. И выздоровеешь. Обязательно…

* * *

Энцо прибыл на следующий же день.