Новые мосты - Галина Гончарова (2022)

– Ой, мамочки, это ж какие деньжищи!

Адриенна погрозила пальцем обоим родителям:

– Я управляющего попрошу все прописать. Чтобы, случись беда, деньги при Анне остались. И лично из рук в руки мужу молодому передам. Под роспись. Ясно?

Родители дружно помрачнели. Судя по всему, уже прикинули, как половину отначить. А вот нечего!

Кому предназначено, тот и пользоваться будет. А вам, ньоры, за дочерью следить надо было внимательнее. Адриенна решила еще поговорить с Анной, ну и пусть ее к жениху, что ли, свозят. Хоть посмотрят друг на друга до свадьбы, если согласны.

А ей предстояло нелегкое дело.

Уговорить падре Санто. Благо тот собирался завтра приехать.

* * *

– Нет, нет и еще раз нет! Дана, грех это, да еще какой! Самоубийца же!

– Так ведь не самоубилась же, – парировала Адриенна.

Она так и знала, что с падре будут проблемы. Начнем с того, что перед свадьбой надо исповедаться. А еще самоубийство и убийство – смертный грех.

И блуд до брака.

И беременность…

Там целый набор получается, и все на девчонку. А она, между прочим… да пусть она хоть какая стерва! Это не повод к ней относиться как к плесени.

Падре серьезно определяет общественное мнение. Он косо будет смотреть на Анну, ну и все остальные присоединятся. И будут ее дружно гнобить. И ничего не поделаешь, в стаде должна быть паршивая овца. В которую падре будет тыкать пальцем и говорить: «А вот не надо, как она, а то закончите так же». Это Адриенна уже поняла.

Дан Рокко не просто так штаны просиживал, читать он любил и девушку пристрастил. А в книгах умные вещи пишутся, только не поленись прочитать.

– Все одно… гнать надо таких! Одна паршивая овца все стадо портит.

– Тот, кто без греха, пусть первый бросит камень, – парировала Адриенна.

Падре горделиво расправил узкие плечи. Ну да… какие там у него самоубийство, блуд и беременность до брака! Особенно последнее! Но и Адриенне отступать было некуда.

Или она тут хозяйка и все ее слушаются, или…

– Падре, а вы не думаете, что вина лежит на многих? На Леонардо, который соблазнил неопытную дурочку?

Падре кхекнул:

– Баба не захочет, кхм… не вскочит, дочь моя.

– Падре, у Леонардо опыт придворный. И против него – деревенская простушка? Вы уж простите, но и более опытные поддавались, не то что Анна.

Падре хмыкнул.

Так-то посмотреть – согласен. Но все же…

– Не тот у нее опыт. Не те силы, чтобы искушению противостоять. Поддалась, сами знаете, плоть слаба. А что до остального… заметьте. Ребенка она не убила.

– Неужели?

– Она о ребенке в тот момент не думала. Только о себе. Она сама за свой грех себя приговорила. А еще подумайте, падре, что Анна в минуту отчаяния не пошла искать спасения у родителей. Не пришла в храм… почему?

Падре замялся.

Да потому, что ничего хорошего она бы там не услышала. Вот то, что падре уже высказал Адриенне, то и Анне бы досталось. Неприятно…

Грязью обольют, а помощи не будет.

– Вот, – кивнула Адриенна. – Не берусь судить, падре, но кто виновен больше? Тот, кто принял решение? Или тот, кто подтолкнул к нему? Что там опыта у девчонки? Деревня да слезы горькие… и посоветовать некому, и помочь, и поддержать… кругом одно осуждение. И камни упреков со всех сторон. Анна знала, что не выдержит. Что все равно умрет где-нибудь на большой дороге, вот и приняла это решение. Тяжелое, страшное, горькое… Ей просто повезло, что я проезжала мимо. А сколько таких, кому НЕ повезло? Даже в вашем приходе, падре? Сколько погубленных душ, сколько крови и слез на руках у равнодушия и черствости?

На ваших руках?

Впрочем, этого Адриенна не договорила. Да и ни к чему было. Падре и сам все понял, и даже голову склонил перед Адриенной:

– Прости, дочь моя. Ты меня пристыдила…

Адриенна махнула рукой: