Стеклянный цветок (Сборник) - Джордж Мартин

— Экс?

— Эдвард Колин Стюарт — все звали его Эксом. Большой оригинал… Скоро ты с ним познакомишься. Так вот, он сделал несколько неточных ходов и постепенно попал в безнадежное положение.

— Проиграл?

— Да.

— Не очень-то понятно, что ты подразумевал, говоря о беспримерном успехе, — заметила Кэти. — Впрочем, у каждого свой взгляд на то, что следует считать триумфом…

— Экс проиграл, — продолжал Питер, — но на второй доске дела шли получше. Дельмарио делал со своим противником что хотел. Парень еще немного подергался, но Стив в конце концов дожал его и заработал очко. Счет сравнялся и стал полтора на полтора при одной еще неоконченной партии. И в ней — невероятно, но факт — наш игрок тоже имел преимущество! За первую доску мы посадили Брюса Банниша. Форменный индюк, но шахматист неплохой. Играл он за счет своей поразительной, прямо-таки фотографической памяти на уровне той же категории А. Дебюты все помнил вдоль и поперек. А в соперники ему достался Великий Роби. — Тут Питер кривовато усмехнулся, — Мастер Робинсон Весселер, великий и в прямом, и в переносном смысле. Весил сотни четыре фунтов и притом был чертовски силен в шахматах. Сядет, бывало, перед доской, сложит руки на пузе, скосит свои заплывшие глазки на фигуры, да так и застынет до конца партии. Шевелился, только делая ходы; одним своим видом мог сокрушить соперника, не говоря уже о мастерстве. Банниша он должен был разделать под орех — рейтинг-то на четыреста баллов выше! — но не тут-то было. Благодаря своей феноменальной памяти Банниш обставил его в дебюте, разыграв малоизвестный вариант сицилианской защиты, и теперь теснил по всем направлениям. Невероятно сложная атака! Острая и позиционно, и тактически; другой такой я не видел. Контратакуя на ферзевом фланге, Весселер создал там некоторый перевес, но по сравнению с угрозой Банниша на королевском фланге тот перевес ничего не значил. В общем, все уже решили — выигрышная позиция.

— Выходит, вы чуть не стали чемпионами?

— Нет. Да мы и не рассчитывали, тут у нас шансов не было. Выиграв матч, мы сравнялись бы с Чикаго и прочими, кто набрал по шесть очков из восьми возможных, а чемпионом стала бы одна из команд, набравших шесть с половиной, — либо Беркли, либо Массачусетс. А мы просто хотели победить. Мы жаждали этой небывалой победы. Ведь команда Чикагского университета считалась сильнейшей в стране, а мы не были лучшими даже в своем колледже. Обыграй мы их — то-то была бы сенсация… Оставалось совсем чуть-чуть.

— И чем все кончилось?

— Банниш продул, — скорчив кислую мину, ответил Питер. — Откровенно сдал партию. В ней наступил критический момент; нужно было пожертвовать коня… Ты знаешь, что такое жертва в шахматах? Это когда игрок сознательно отдает материал, то есть пешку или фигуру, получая взамен позиционное или игровое преимущество. Так вот, после двойной жертвы белых у Весселера совершенно оголялся королевский фланг, и Баннишу открывалась возможность острейшей атаки. Но ему не хватило смелости. Он зачем-то начал сдерживать контратаку на ферзевом фланге, в конце концов сделал неуверенный ход и потерял темп. Весселер усилил давление, перебросив на ферзевый фланг еще одну фигуру, а Банниш, вместо того чтобы развивать преимущество на королевском, продолжал обороняться. Вскоре преимущество растаяло, атака захлебнулась, и Весселер, конечно, додавил противника.

Даже сейчас, через десять лет, рассказывая о той партии, Питер почувствовал горечь разочарования.

— В общем, мы проиграли два с половиной на полтора, а Чикаго остался чемпионом. Сам Весселер потом признался, что проиграл бы, возьми Банниш пешку конем. Эх, проклятье!

— Ничего особенного. Вы проиграли, просто-напросто проиграли, вот и все.

— Еще чуть-чуть, и выиграли бы.

— Чуть-чуть не считается, — проворковала Кэти. — Либо выиграли, либо нет. Оказывается, ты уже тогда был неудачником, дорогой. Знать бы об этом раньше…