Пламенный клинок - Крис Вудинг (2018)

Вот бы Харод был рядом. Без него она неожиданно ощутила себя неприкаянной, и это чувство ей не понравилось. Она всегда держалась независимо даже по сравнению с другими сардами, ценившими свободу превыше всего на свете. Как быстро она привыкла, что рядом с ней постоянно присутствует высокий, основательный Харод. Как легко она доверилась ему, а ведь когда-то отвечала за себя сама.

И как нелепо она ревнует к Маре, которая сегодня находится рядом с ним.

Лохматая Лицедейка выделывает свои фокусы, а Сабастра, Воплощение Любви и Красоты, превращает людей в глупцов, и обе они действуют сообща. Поначалу Орика сочла Харода чудаком, но потом узнала обычаи Харрии и была тронута неуклюжими уверениями рыцаря в преданности тем вечером, когда она играла во дворце у его отца. Для харрийцев, считавших, что проявлять свои чувства позволительно лишь неотесанным смердам, это было безумно романтично и невероятно галантно.

Разумеется, она ему отказала, потому что знала, что Харод уже помолвлен, и хотела спасти его от самого себя. Но он не унимался и, когда она отправилась в Оссию, последовал за ней, нагнав по дороге. К тому времени он обо всем рассказал своей нареченной и погиб в глазах собственной семьи и всех, равных ему. Орика объяснила Хароду, в каком положении находится, и предупредила, что может предложить ему только дружбу. Харода это не остановило, поэтому она позволила ему сопровождать ее. У сардов не принято отвергать тех, кто к тебе тянется.

Она знала, что Харод сгорает от любви, но он всегда держался скромно, учтиво и сдержанно. Сарды не привыкли скрывать свои пылкие страсти, а здесь все было иначе; Орика и не ожидала, что ради нее пойдут на такие жертвы. Этот добрый, достойный уважения человек влюбился в нее с первого взгляда и оставил ради нее все, что имел. Такое кому угодно вскружит голову.

Он разительно отличался от других мужчин, влюблявшихся в Орику раньше, и совершенно не соответствовал ее представлениям о том, кто ей нужен; она не понимала, что происходит, пока не стало слишком поздно. Теперь без разбитого сердца не обойтись. Они были вместе, но соединиться им не суждено. Всем известно, что сардам разрешается делить ложе только с соплеменниками.

— Эй вы, проезжайте!

Окрик прервал ее мысли. Привратник закончил разговор с Эдгеном, и обе повозки музыкантов, миновав арку, оказались в битком набитом дворе, где уже разгружали с десяток других повозок.

Не успели они остановиться, как к ним кинулся взбудораженный человек в изящном бархатном костюме и накидке из медвежьей шкуры.

— Эдген! Клянусь Вышним, куда ты запропастился?

Распорядитель празднеств — краснолицый, очкастый, с седыми усами, пышными бакенбардами и в кроличьей шапке на лысой макушке, — очевидно, провел на ногах целый день, и его запас терпения уже иссяк.

— Мои глубочайшие извинения, — сказал Эдген. — Мы выехали чуть свет, но по дороге потеряли колесо и…

— Вели своим людям приготовиться! Через десять минут вы играете в Западной галерее! Вы… — Он осекся, заметив ярко-зеленые глаза Орики. — Это сардка?

Эдген побледнел.

— Мадилла занемогла, и ее пришлось подменить. У меня не было выбора. Уверяю тебя, играет она прекрасно…

— Клянусь кровью Товена! Мне все равно, как она играет! Она… — Распорядитель зажмурился и прижал пальцы к вискам, на которых вздулись жилы. — Ну да ладно. Уже поздно что-то менять. Уповайте, что присутствие сардки не вызовет недовольства у принца.

— У принца? — взвизгнул Эдген.

— Я обещал ему, что отборнейшие оссианские музыканты исполнят перед ним лучшие песни страны, которой ему предстоит править. Поэтому и выбрал вас.

— Она из Оссии… — неуверенно начал Эдген, но взгляд распорядителя дал ему понять, что продолжать не стоит.

— Не разочаруй меня, — ядовито бросил тот и щелкнул пальцами, подзывая слугу, который топтался неподалеку. — Отведи их в Западную галерею!