Пламенный клинок - Крис Вудинг (2018)

Подстегнутый грозным возгласом, Арен удвоил усилия. Кирка, ударяя в стену туннеля, оставляла лишь слабые отметины, но время от времени откалывался крохотный кусочек — свидетельство, что работа продвигается. Еще тысяча тысяч таких осколков, и у кроданцев будет вдоволь руды, чтобы извлечь несколько капелек эларита. Тысяча таких капелек — и можно выплавить достаточно ведьмовского железа, чтобы выковать нагрудник, или несколько поножей, или затейливо сработанный шлем. И в конце концов, ценой невообразимых усилий и бессчетных жизней, ведьмовского железа хватит на целый доспех, по твердости превосходящий сталь, но почти невесомый. Когда-нибудь его наденет могучий харрийский рыцарь, или купит богатый кроданский вельможа, или же доспех отправят в подарок чужеземному королю, и никто даже не задумается, как все начиналось — здесь, в темном холодном подземелье.

Такую жизнь вел теперь Арен. Такое предназначение исполнял. Такую великую пользу приносил Кроданской империи.

Он снова и снова стучал киркой; искры вспыхивали, отражаясь в глазах.

«Я это заслужил, — мысленно повторял он при каждом ударе. — Я это заслужил. Заслужил…»

* * *

В тот день Арен отвечал за кормежку. Пока товарищи отдыхали, он ходил за едой ко входу в рудник — обязанность, которая одновременно была и злом, и благом. С одной стороны, лишаешься перерыва между сменами; с другой — выпадает редкая возможность заполучить дополнительную порцию пищи.

Он ожидал своей очереди перед кипящим на углях закопченным железным чаном, в котором пузырилась жидкая овощная похлебка. Висевшие на столбах светильники бросали тусклые отблески на изможденные лица закованных в кандалы людей. Все они собрались в небольшой внутренней пещере на пересечении нескольких туннелей, где происходило постоянное движение. Потрепанные шахтерские пони тащили из глубин рудника тележки с камнями. Повсюду сновали надсмотрщики — не суровые и исполнительные кроданские солдаты, а гнусные людишки из породы прирожденных тюремщиков, жестокие громилы, не упускавшие возможности выместить злобу на подопечных. Здешний мир империя не показывала своим благонадежным подданным. То, что происходило за кулисами, видели только отверженные.

Когда подошла очередь Арена, он встал возле чана и принялся торопливо есть, пока бадья, которую он привез с собой, наполнялась похлебкой, текущей по желобу. Огонь приносил успокоение, и Арен придвинулся к нему поближе, черствой хлебной коркой подбирая похлебку из миски. В руднике постоянно стоял холод. Сырой камень забирал тепло из воздуха, а одежда на узниках была слишком ветхая. Даже во время работы они не согревались.

Проглотив первую порцию, Арен снова подставил миску под струю похлебки. Человек, стоявший у рычага, даже не взглянул на него. Если успеешь дважды наполнить свою миску, пока похлебку разливают по общим бадьям, никто и внимания не обратит. То было единственное преимущество, которым пользовался ответственный за кормежку.

Арен отодвинул в сторону тележку, на которой стояла бадья, и принялся поглощать вторую порцию деревянной ложкой, запивая похлебку водой из жестяной фляги. На этот раз он ел медленно, смакуя каждый глоток и ощущая, как жар от углей впитывается в кости. Похлебка была безвкусная и водянистая, но, как говаривал Кейд, голод — лучшая приправа. Живот с непривычки бурчал и болел, но, насытившись, Арен почувствовал нечто вроде удовлетворения.

Он привесил к тележке суму с хлебом и поплелся восвояси. Некоторые из ответственных за кормежку на обратном пути съедали еще ломоть и миску похлебки, но Арен никогда так не поступал. Пищу и без того отпускали скудно, поэтому другие узники возмущались, если бадья прибывала не совсем полной. Арен убеждал себя, что от соблазна его удерживает честь, но сказывался и страх расплаты.