— А ты забрала меня с собой, выучила и отправила наставлять тех, кто мог внимать нашей мудрости. — Вика села обратно к костру, схватила бурдюк с настойкой и жадно отхлебнула. — И что я получила в награду? Воплощения перестали со мной говорить. Они повержены, а чужеземные боги носятся по стране, разрушая все, что воздвигнуто нашей верой. — Она простерла руку вперед, словно хотела ухватиться за темноту. — Так скажи мне, Агали: те видения, что являлись мне в юности, были только игрой больного рассудка, одурманенного зельями? Может, мы все безумны? Может, отступники имели право?..

— Не говори глупостей! — рявкнула Агали, поднявшись и схватив посох. В отблесках костра ее глаза гневно сверкали, а красные линии на лице и козлиный череп, бледнеющий во мраке, придавали ей жуткий вид. — Сомневайся в Воплощениях, если хочешь, но отступников не поминай! Они испортили и извратили все, за что мы ратуем, и я не желаю слышать о них от своей ученицы!

Скирда вскочила и залаяла. Вика вызывающе уставилась на Агали, но тотчас же в смущении отвела взгляд.

— Прости меня, — негромко промолвила она. — Ты права. Я говорила слишком опрометчиво.

Она подошла к ручью и устремила взор на другой берег, где вплотную росли деревья и мелькали во мраке светляки.

— За месяц до того, как ты меня нашла, — сказала она, — я встретила в поле самого Халлена и пошла за ним. Он сказал, что урожай в том году будет хорошим и недород закончится. Так и случилось. — Она обернулась через плечо и грустно взглянула на свою наставницу. — Я знаю, что видела его, Агали. Это был он. Высокий и белокурый, в венке из пшеницы и ячменя, с чашей в одной руке и с серпом в другой. Рядом с ним я ощутила успокоение и счастье подобных которым никогда больше не изведаю. Тогда я уверилась, что Воплощения существуют. — В ладонь ей ткнулся мокрый нос и теплый язык облизал руку. Вика рассеянно потрепала Скирду по макушке. — Пять раз мне являлись боги. Пять раз, а потом все закончилось. Представляешь? Удостоиться такого благословения, а потом… лишиться всего.

— А я их никогда не видела, — призналась Агали. — Только их знамения и посланников. Будь благодарна, что на тебя снизошла такая милость. Каждому из нас выпадают свои испытания.

Вика взглянула на бурлящий поток. Злость исчезла, на смену ей пришла грусть. Настроение друидессы всегда отличалось изменчивостью. Чувства накатывали на нее, словно штормовые волны на скалы, и трудно было понять, в какой мере это врожденное, а в какой — действие зелий, которые она принимала почти всю жизнь. Нельзя безнаказанно заходить в Страну Теней.

Старая наставница положила руку ей на плечо.

— Сомневаться полезно, однако не оставляй надежду, — кротко заметила она. — Создатель не для того нас сюда отправил, чтобы разрешать наши затруднения вместо нас. Наверное, исполины проклинали Долгую Стужу, но после нее возникли Шесть Народов. Когда-то нас держали в рабстве урды, а потом явилась Джесса Волчье Сердце, и мы построили империю. Каждая неудача делает нас сильнее. — Она ободряюще потрепала Вику по плечу. — Истязатели — слуги Воплощений. Не беда, что боги не являются лично. Тебя избрали, чтобы передать важнейшие известия, разве ты не видишь?

Вика кивнула. Она чувствовала себя неблагодарной. Сколько бы ни сетовала она на молчание Воплощений, они являлись ей пятикратно — чаще, чем большинству. Другие, чья вера была даже сильнее, не удостаивались и такого.

— Почему не созывают Конклав? — беспомощно спросила Вика.

— Узнаем, когда созовут. Возможно, их поторопят твои известия. Я их распространю, да и ты не зевай.

— Тогда уже будет слишком поздно, — сказала Вика. Она откинула голову, и волосы упали с ее лица. — Сопричастие разрушено. Мне понадобилось слишком много времени, чтобы найти твой друидский знак и выследить тебя. Звезды в моем видении были такими, как в осенние ночи, — значит, осталось недолго.