Спасения нет - Питер Гамильтон (2019)

Кандара не медлила. Она ринулась к задней двери, проломила ее броней. В четырех километрах над ее головой открылись шесть маленьких МГД-камер, снятых техниками с промышленной станции Макдивитта и установленных на оси веретена. В хабитат прорвалась плазма прямо из солнечной короны. Камеры перепрограммировали так, чтобы вместо узких копий, которые бы пробили торец насквозь, они давали широкие потоки, пылающей волной окатившие внутренность цилиндра. Ударившись в противоположный торец, волна отхлынула. За секунды выгорела вся растительность, атмосферное давление резко подскочило, смерчами взметнув перегретый газ к отверстиям в оболочке и сквозь них, на пробившие эти дыры корабли. Плазма была не только горячей, но и невероятно насыщенной электричеством. Цилиндр пронизали могучие молнии, они хлестали во все стороны — атмосфера силилась восстановить равновесие. Шары, застигнутые на открытом месте, разбросало, их поверхность мгновенно стала серебряной — попытка отразить избыток энергии. Десятки шаров, попав под жестокие удары молний, взрывались и опадали россыпью электрических искр. Миллион окон жилого сектора превратился в оплавленные пробоины. Искры влетали в большие нарядные комнаты, поджигая мебель и ткани. Молнии били в просветы, обдирали горящие стены до каркаса.

Энергетическая буря убила МГД-камеры у основания веретена, разрушила питавшие их маленькие порталы, и плазменные потоки прервались. С их включения прошло ровно девять секунд. Но этого хватило, чтобы превратить в ничто внутренность хабитата.

Мир Кандары из полутемной пещеры теней обратился в чистое белое сияние — сенсоры скафандра пытались как–то интерпретировать фотонный шквал. Контактные линзы наполовину заполнились алыми предупреждающими иконками — ионизированная атмосфера била по броне. Но ее скафандр выдерживал даже такой устрашающий напор — во всяком случае, согласно расчету, сделанному, когда они планировали самый неблагоприятный сценарий.

Сапата очертила высмотренный в сети проход, показала дорогу. Дым и искры, как в пасти дракона, ручейки расплавленного металла на стенах, по полу. Гейзеры перенасыщенной зарядами атмосферы бушевали вокруг скафандра.

— Не задерживайся, — приказал Юрий. — Хорошо идешь. Мы тебя ждем.

Три дрона в общественном пространстве остались живы: падение смяло и оплавило им крылышки, но часть боевых систем функционировала. Их датчики показали, как рассыпается толстый хрустальный навес — в него врезалась сфера квинты. Шар завис в двадцати метрах над тлеющим полом, на который валились, взметая угли, балконы и лестницы. Заряженные статическим электричеством частицы плясали на кончиках тонких молний, наполняя зал каскадами яростных электронов. Серебряная сфера твердо держалась в центре этого катаклизма, пылая отраженным светом, как рождественское украшение самого дьявола.

— Мария! — оторопело выдавила Кандара. — Ничего себе шутки.

Дверь впереди вспучилась и оплавилась прежде, чем она снесла створку. И выругалась, услышав, как молнии рвут скафандр — с тем же звуком когти тираннозавра, должно быть, дробили панцирь добычи.

— Беги! — взмолился Алик.

Шар по плавной дуге сдвинулся к полу погибающего зала питания. И стал пробиваться вперед, увлекая сквозь горящий воздух вихри молний.

Следующую дверь Кандара раздробила из гауссового ружья. Электроморфические мускулы снесли огненные обломки, придав ей скорость, какой ни за что не достигло бы тело из плоти и крови. Она так стремительно прошла поворот, что скафандр чиркнул по просевшему углу, сбив с него горящие куски.

Сфера квинты достигла задней стены зала питания. Двери в ней уже стекли на пол угольными лужицами. Сквозь узкий коридор шар продирался, как раздувшаяся цепная пила, за ним хвостом летели куски пола, потолка, стен.