Спасения нет - Питер Гамильтон (2019)

Уже пошли сведения из официальных источников: власти выдавали осторожные сообщения о профилактических мерах, о возможной недружественности оликсов, о нарушенной связи со «Спасением жизни» и о мерах по прояснению ситуации. Скоро начнется настоящая паника, подумалось ей. «Всекомменты» уже взбесились.

Теано вывела иконку от дома. Безопасность «Связи» отключила ее личный портал с Гринвичским зданием: мера предосторожности.

— Ах ты, черт!

Безопасники серьезно подошли к делу. Она запросила лондонский офис, какие меры безопасности предусмотрены для старшего персонала и членов семьи Зангари. «Процедуры на рассмотрении, — пришел ответ. — Всем сотрудникам высшего уровня перевести домашние системы безопасности на максимальную защиту и оставаться в защищенной зоне. В помещения „Связи“ не возвращаться до дальнейшего уведомления».

Она приказала Теано запустить охрану пентхауса и вышла в гостиную ждать Горацио. Из окна центрального эркера она бросила взгляд за Темзу. Вечеринки на террасах зиккурата как ветром сдуло. Опустив взгляд, она увидела десятки роскошных плавучих домов, пришвартованных к берегу под стеной. На некоторых суетились люди — видно, готовились отчалить. «И куда вы денетесь?» Сквозь щит им не пройти: он перекрыл реку к востоку и западу от города. Прежде власти испытывали щит только при низкой воде и включали его не более чем на пятнадцать минут — именно из–за воды. В пределах щита вода в русле продолжала стекать к востоку, к низшей точке, где щит превращался в плотину. А снаружи на западе заполнялись и переполнялись все старые лондонские водохранилища в Рэйсбери — щит перекрывал течение Темзы через город. Глубокие пруды могли принять и удержать речные воды на шесть часов — затем их прорвет, и вода начнет обтекать окружность щита, отыскивая новые пути к морю.

Она снова выглянула в коридор — свет со средиземноморского балкона едва теплился.

На ее контактных линзах загорелась иконка Луи, и сердце зачастило.

— Луи, милый, ты цел?

— Да, мам, все хорошо. Ты не волнуйся. Я с Юрием Альстером в Нью–Йорке, у меня всего несколько секунд. Про вторжение оликсов уже знаешь?

— Ты уверен, что все в порядке?

— Да! Безопасники должны были прислать тебе инструкции. Выполняй их, хорошо?

— Выполню.

— Я тебя знаю, мама. Ты решишь, что к тебе это не относится, но на этот раз относится. Прошу тебя: дело жизни и смерти. На нас идут оликсы. На всех.

— Знаю. Я понимаю.

— Это хорошо. Тогда включай все свои охранные устройства. И переводи пентхаус на резервное питание. Оно внутреннее и продержится несколько месяцев. И во что бы то ни стало держись лондонской части пентхауса. В другие комнаты не выходи, особенно инопланетные. Это важно, мам.

В другое время она бы рассмеялась, но настойчивость Луи пугала не меньше новостей, поступающих по ее высокоуровневой связи.

— Кто из нас родитель?

— Для экономии энергии будут отключать все порталы, кроме самых необходимых, и двери портальных домов попадут в список первыми.

— Зачем экономить энергию?

— Мы предполагаем, что оликсы нанесут удар по энергоснабжению Земли. Чтобы захватить, нас нужно обездвижить, а семьдесят процентов человечества все еще проживает на Земле.

— О господи!

— Ничего. Просто не высовывайся из дома. Через день–другой положение прояснится. У нас есть союзники, которые знают, что делать.

— Союзники? Это ты о ком?

— Большего сказать не могу. Просто поверь мне, мам. Но все у нас будет хорошо, и у тебя, и у меня, честное слово. До нас они ни за что не доберутся.

— Сюда едет твой отец.

— Правда? Э… это здорово. Так будет намного проще. Я свяжусь с гринвичским офисом, чтобы к тебе приставили телохранителя — просто на всякий случай, надежности ради. Когда люди сообразят, что творится, может стать грязно.

— Не нужен мне телохранитель.

— Мам, хоть раз в жизни позволь мне сделать то, что необходимо.