Эвон медленно и осторожно приблизился к кусту, но спустя секунду упал на землю. Из кустов выбежала крыса, а за ней выпрыгнула черная кошка. Пытаясь схватить добычу когтями, она громко шипела. Эвон медленно отполз назад и развернулся к Далии. Та громко засмеялась. Как же он сейчас нелепо выглядел! Принцесса залилась смехом так заразительно, что он улыбнулся.

Видимо, сами святые наблюдают за ними и не дают совершить ошибку, о которой будут жалеть. Далия мысленно поблагодарила их за это. Пока Эвон отряхивал брюки от песка и земли, Далию затошнило. Кажется, эль с жареной курицей решили выйти наружу. Принцесса часто задышала, сглатывая обжигающий ком переваренной еды. Эвон, заметив это, побежал к ней и, собрав ее волосы в хвост, развернул к цветам, росшим рядом с дверью.

– Тише, тише. Сейчас тебя вырвет – и станет легче.

Он гладил ее по спине, которая согнулась почти до земли. Все тело будто ослабло и содрогнулось, когда горький ком подкатил к горлу. Из глаз текли слезы, которые она быстро вытерла, а затем выпрямилась.

– Умница, девочка. Пойдем внутрь.

Как же стыдно! Просто ужасно! Далия старалась не смотреть на Эвона, который вытер ей рот рукавом своей рубашки. Стоило им зайти внутрь борделя, как громкие стоны окутали их жаркой волной любви. Клиенты толпились у стойки, а Муди только и делал, что успевал предлагать им луксурий, которые исполнили бы их желания. Владелец борделя не заметил вошедших, и они быстро взбежали вверх по лестнице, на которой несколько парочек уже занимались любовью. Оказавшись в комнате, Далия сразу легла на кровать, зарывшись лицом в подушку. Какой же это все-таки позор!

– Я сейчас дам тебе выпить настойку с мукой из панцирей улиток. Она поможет, тошнота пройдет. – Эвон накрыл принцессу одеялом и открыл окно, чтобы проветрить комнату. – Сейчас только схожу за водой на кухню.

Далия не смотрела на него, боясь увидеть осуждение в его глазах, и, услышав, что дверь закрылась, закричала в подушку. Вот же дура! Что она делает, что себе позволяет?! То пьет эль в пабе, то думает о близости с Эвоном, то вспоминает Юстина, то ее тошнит в цветы рядом с борделем.

– Я в своем уме?! Что я натворила?

Она бубнила в подушку и вертелась на кровати, сбив простыню и едва не скинув на пол одеяло. Ей нужно помолиться Эвер и попросить о прощении. Она надеялась, что олхи сможет ее понять, ведь ей многое пришлось пережить за последние дни. Дверь скрипнула, и Далия накинула на лицо одеяло. Еще не хватало, чтобы Эвон услышал, что она говорит сама с собой. Но он, спасибо всем святым, молчал. Кажется, понимал, что ей неловко. Тяжелые шаги приблизились к кровати, и Далия уже собралась с мыслями, приготовившись оправдываться и извиняться. Откинув с лица одеяло, она открыла рот, но не успела сказать ни слова, как потянувшиеся к ней руки схватили за горло. Они душили ее, грубо сжимая шею и не позволяя дышать. Страх окутал ее, легкие жгло огнем. Далия смотрела в чужие глаза, которые радовались тому, что сейчас увидят новую смерть. Она тянула руки к убийце, но сил не хватало ни на крик, ни на то, чтобы постараться оттолкнуть мужчину. Темнота в глазах сменялась яркими вспышками. Кажется, сама олхи пришла за ней, но Далия не хотела отправляться в мир иной. Ей еще рано.

– Эй!

Окрик Эвона оглушил Далию. Руки на ее шее разомкнулись, и, боясь, что не успеет сделать вдох, принцесса скатилась на пол, сипло дыша и хватая ртом воздух. Ее вновь затошнило, тело горело, голова словно налилась раскаленным свинцом. Она подняла глаза на исчезающий в проеме двери силуэт и заметила Эвона, стоявшего в углу комнаты со стаканом воды в руках. Он был напуган и удивлен. Его рот был открыт, брови – нахмурены, а грудь вздымалась от тяжелых вздохов.

– Берк, – дрожащим голосом ответил он на ее немой вопрос. – Это был Берк, брат Ресея.

Стакан выпал из его рук и разбился о деревянный пол.

Глава 19. Юриэль