Янтарные глаза - Вилма Кадлечкова (2013)

Пинкертина раздобыла мицелиальную бумагу, тушь и перо, и попыталась переписать письмо, но оказалось, что это еще тяжелее, чем выглядит. Она не знала, какой из этого хаоса значков важен – какая точка или толстая черта действительно что-то значит, а какая случайна. Так как системой она не владела, подделать письмо ей не удалось, даже когда она пыталась обвести его через подсвеченное стекло. Полное фиаско.

Но у нее был еще шанс – если бы она пришла на кафедру к профессору Хильдебрандту и во всем призналась. Она решалась три года, тысячу раз себя убеждала, что он не такой уж жуткий, как кажется, и у него нет причин ее обижать. Ведь ничего страшного не случилось. Профессор просто перепишет письмо и доверит его кому-нибудь более надежному.

Потом Пинки узнала, что он умер.

Она почти рвала волосы на голове. Он опередил ее решительность всего на пару дней!

Вскоре ей пришло в голову, что она может сама начать учить ӧссеин и наконец расшифровать письмо. И оказалась не такой уж безнадежной. Возможно, Пинки делала глупые ошибки, но в академическом смысле способностей ей хватало; более того, в жизни она не раз проявляла значительное упорство, когда речь шла о часах усилий, посвященных соразмерно осмысленной цели. Выбранное для этой попытки время тоже не было таким уж странным, и смерть профессора с ним была тесно связана. Ӧссеин имел репутацию невероятно сложного языка, что всех отпугивало, так что ему почти не учили в языковых школах. Если бы Пинки искала курсы прежде, то вполне могла бы оказаться прямо на кафедре Хильдебрандта – а значит, и на коврике в его кабинете.

В учебнике она дошла до двадцать четвертой лекции, но только благодаря тому, что пролистала первые двадцать три, где речь шла о каких-то «вспомогательных определительных значках», что ей не показалось важным. Лекция № 24 начиналась классически: картинкой с двумя героями – землянкой и ӧссеанином. Под каждым был значок на ӧссеине, транскрипция латиницей и перевод на терронский.

«Эта девушка – студентка. Ее зовут Анна. Этот парень – жидкий металл во тьме. Его имени нет».

Именно так там и было написано. На этом Пинки закончила. Как можно это учить, если она даже не понимает перевод на свой родной язык?

Кроме того, она прочитала предисловие профессора Хильдебрандта, откуда узнала, что, кроме ӧссеина обыкновенного, на котором говорят в быту и которому посвящен данный учебник, существует еще три типа древнего храмового языка, которые используются в определенные периоды литургического года или в определенных обстоятельствах, а из них самый сложный и эзотерический – так называемый ӧссеин корабельный. С тех пор она не сомневалась, что письмо написано именно на корабельном ӧссеине, и это была самая веская причина, почему она бросила все это дело. Зачем учить обычный ӧссеин? Для ее целей его не хватит.

Да и к чему все попытки разгадать письмо? Лукас все равно бесконечно далеко.