Герой - Роберт Сальваторе (2016)

Она услышала свой голос, нараспев произносящий какие–то слова, и внезапно очутилась в центре урагана. Ветер толкал ее, уносил прочь. Она сопротивлялась, пыталась за что–то схватиться, но держаться было не за что, и она полетела куда–то, куда–то далеко по туннелю в виде воронки из темного тумана, который заканчивался, казалось, там же, в тюрьме из драгоценного камня.

Но нет, поняла она мгновение спустя, — она покинула свою комнату, потому что не видела зеркала.

Вместо этого Консеттина увидела двух уродливых мерзких дворфов; их глаза, пожелтевшие от разлития желчи, находились совсем близко от полупрозрачной стенки ее тюрьмы. Грязные твари пялились на пленницу, открывая в ухмылке гнилые зубы.

— Две тонны! — воскликнул один из них.

— Я бы двадцать дал за такую развлекуху! — ответил другой. — Но хватит, пора сматываться отсюда!

Глава 18

Сломленное тело, сломленный дух

Ивоннель долго, пристально смотрела на Верховную Мать. Сос’Умпту, стоявшая поодаль, пыталась привлечь ее внимание — точнее, отвлечь ее; поэтому молодая жрица намеренно игнорировала наставницу Арак–Тинилит.

Девушка хотела, чтобы Квентл поняла: она, Ивоннель, оценила завуалированную угрозу и готова адекватно ответить на нее. Ивоннель только что объявила Верховной Матери о том, что покидает Мензоберранзан, и ответ Квентл — что со стороны Ивоннель было бы разумно заранее предупредить о своем возвращении в город — ей совершенно не понравился.

— Прислужница богини быстро явилась на мой зов, — напомнила Квентл, и дочь Громфа холодно взглянула на нее.

— Потому что Паучью Королеву заботит каждое мое решение, — не колеблясь, произнесла Ивоннель. Ее тон подразумевал, что слово «заботит» имеет исключительно позитивное значение.

— Да, заботит, — повторила Квентл, придав голосу суровости. Но Йиккардария ушла, и то, что, несмотря на присутствие Сос’Умпту и нескольких других жриц Дома Бэнр, Верховной Матери очень не хотелось вступать в открытое противостояние с могущественной Ивоннель, не вызывало сомнений. — Паучья Королева была настолько озабочена, что отправила Йиккардарию выбранить тебя.

— Не «выбранить», а получить объяснение, — поправила Ивоннель. Сос’Умпту открыла рот, собираясь вмешаться в разговор, но молодая женщина быстро подняла руку и приказала ей молчать. — Я хочу, чтобы мы правильно поняли друг друга, Верховная Мать, — продолжала Ивоннель. — Госпожа Ллос недовольна тем, что я не заняла трон Дома Бэнр и, следовательно, первое место за паучьим столом в зале Правящего Совета. Я могла бы удовлетворить желание богини, исправив сложившуюся ситуацию прямо сейчас.

Угроза прозвучала совершенно недвусмысленно; жрицы, присутствовавшие при разговоре, ахнули, и даже сама Квентл приоткрыла рот от ужаса.

— Но мне это не по душе, — продолжала Ивоннель, — и Йиккардария согласилась с моим решением. Пока что. Я вернусь в Мензоберранзан, когда мне этого захочется и если мне этого захочется. Если в тот момент ты еще будешь Верховной Матерью, тогда мы с тобой придем к соглашению. Ради блага Дома Бэнр, ради блага Мензоберранзана и с благословения Паучьей Королевы. Тем не менее с твоей стороны было бы неразумно заранее питать надежду на возможность такого соглашения.

Она развернулась, презрительно фыркнула, взглянув на Сос’Умпту, равнодушно скользнула взглядом по лицу Минолин Фей и хотела уйти, но, прежде чем направиться к двери, дерзко бросила:

— Возможно, тебе повезет, Верховная Мать Квентл Бэнр, моя тетя, — возможно, я так никогда и не вернусь в этот город.

Странная прощальная фраза повисла в воздухе, а Ивоннель Бэнр вышла из зала.

Вскоре, выбрав на конюшнях Дома Бэнр самого лучшего и проворного ящера, Ивоннель покинула город и направилась по туннелям Подземья в сторону нижнего уровня Гаунтлгрима.

* * *

— Все время на восток, — произнесла Далия.