Искушение любовью - Мария Шарикова (2021)

Всю дорогу до Стамбула влюбленные вели себя так, будто бы Эдварда не существовало. Они смеялись и разговаривали о только понятных им вещах, игнорируя его присутствие в экипаже.

С каждым неудачным камнем на дороге, Эдвард только сжимал губы, и когда ближе к вечеру экипаж остановился у гостиницы, с огромным трудом поднялся на ноги. У него был жар, рана не желала затягиваться, и он срочно нуждался в докторе.

Алан подал руку Аделин. Та изящно спустилась на мостовую и прошла в гостиницу, где заняла свой старый номер. Эдвард тоже оказался в своей комнате и теперь лежал на кровати, ожидая доктора, которого ему обещал хозяин гостиницы. Едва мир перестал качаться и подпрыгивать на камнях, ему стало намного лучше. Бесконечная боль отступила, он не был вынужден сдерживать стоны каждый раз, когда колесо кареты наезжало на камень.

На ужин его не пригласили. Аделин и Алан где-то ужинали вместе, приказав подать ему еду в номер. Эдвард промолчал, есть он всё равно не хотел, а возможность просто лежать и не шевелиться сейчас была важнее общества его брата и леди Аделин. «Даже и хорошо, что так получилось» — думал герцог, стараясь утихомирить казавшуюся ему беспричинной ревность. Хорошо, что он не вынужден смотреть, как они улыбаются друг другу и держатся за руки…

Вскоре пришёл незнакомый доктор и сделал перевязку, повторив, что с таким ранением нельзя никуда ездить, а так же желательно лежать два или три дня без движения. Эдвард кивнул, и оплатил его труд. От перевязки ему стало намного лучше. Чувствуя себя чуть ли не возрожденным к жизни, он поднялся и подошел к двери, чтобы проводить доктора.

Доктор ушел, но он всё ещё стоял в коридоре, глядя на закрытую дверь Аделин, которая располагалась прямо напротив. Поборов желание войти к девушке, он медленно вышел из номера. Боли в боку, ставшей уже привычной, почти не было. Он прошёл по коридору и хотел спуститься с лестницы, когда услышал знакомые голоса.

Алан и Аделин стояли в холле. Вероятно они только вернулись с прогулки, потому что на Аделин была легкая накидка. Наверняка девушка показывала Алану то самое кафе, где они сидели с ней во второй день после их приезда, и Аделин так мило улыбалась ему, сбивая с толку своей болтовней. Сердце его сжалось. Почему-то ему было больно от того, что теперь Алан, а не он сам, сопровождает Аделин. Что её рука лежит на его руке. Что она смотрит на него прекрасными глазами, которые становятся такими мягкими, теплыми, когда она говорит слова любви. Сдержав порыв спуститься вниз, герцог сжал руками перила.

Алан что-то говорил девушке, от чего она рассмеялась, красиво откинув голову. Её каштановые локоны разметались по плечам, а Алан взял её руку, которую она вчера не позволила взять Эдварду, и по-хозяйски поднес к губам.

Герцог стиснул зубы. Он готов был провести ещё один день в карете, делая вид, что спит, и сжимая зубы при каждом её неудачном движении, чем снова увидеть такую сцену. Какое право имеет он ревновать? Какое право имеет он даже смотреть подобным образом на невесту брата? Он сам виноват во всём. Он сам согласился сопровождать её в Турцию, чтобы провести с ней как можно больше времени. Украсть кусочек счастья у своего брата. И он сам влюбился в Аделин так, что в глазах темнело от ревности, когда он представлял, как Алан целует её уста.

Герцог развернулся и быстро пошел к себе. Он не будет смотреть на них и постарается как можно скорее отправить их в Англию. А сам останется в Турции. Потому что он не сможет в течении стольких дней смотреть на счастье собственного брата и не желать ему зла. Такое вынести он не в состоянии. Никогда!

Утром несмотря на предупреждение доктора Эдвард отправился к министру иностранных дел. Он собирался это сделать ещё до побега вздорной девчонки, уверенный в том, что подкуп и угрозы помогли бы ему в поисках брата, но Аделин не захотела терпеть, и её настойчивость в итоге дала плоды.