Иезуит - Татьяна Герман (2021)

— Ну, это только разговоры, — печально улыбнулся юноша. — Быть может, она еще обратит на меня внимание.

— Подумай, Маки, ведь там, в Куско, живут тысячи женщин. Уверен, какая-нибудь из них понравится тебе не меньше, чем Чулла. Ты сможешь жениться на ней, будешь счастлив, богат.

— Не знаю, Амаута. Не знаю.

Несмотря на то, что Маки не соглашался на побег, Иштван видел, что эта мысль прочно засела в его голове, и не сомневался, что рано или поздно сумеет уговорить юношу.

* * *

За первые два года пребывания Иштвана у инков умерло несколько стариков, в том числе оба жреца племени. Один из них был бездетным, к сыну второго, которого теперь стали называть Сапа Камаюк — Единственный Предсказатель, — перешли обязанности по «общению» с духами и наблюдением за Солнцем. Лет сорока пяти, он был высок и необычайно худ, длинная одежда жреца висела на нем, как на вешалке. Сросшиеся брови и тяжелая нижняя челюсть делали лицо Камаюка угрюмым и мрачным. В племени многие его не любили и даже боялись.

Иштван тоже на раз замечал на себе тяжелый взгляд нового жреца. Опыт подсказывал ему, что ничего хорошего от такого человека ждать не стоит.

Как-то вечером, когда священник уже ложился спать, в хижину зашел Куска Маки. Лицо его было мрачнее тучи. Он тяжело опустился на лежанку, прикрыв ладонью глаза.

— Что случилось? — встревожился Иштван.

Индеец попытался ответить, но изо рта его вырвался лишь прерывистый вздох. Он помолчал и, взяв себя в руки, сдавленно произнес:

— Чулла выходит замуж.

— За Вайру?

Маки обреченно кивнул.

— Да, за него. Впрочем, какая разница? Главное, моя звезда упадет в руку другого.

Он вдруг поднял голову и, глядя священнику прямо в глаза, выпалил:

— Давай убежим!

Сердце Иштвана радостно скакнуло.

— Ты решился?!

— Да, — горько усмехнулся юноша. — Здесь мне больше делать нечего.

Окрыленный священник тут же принялся строить планы, но Маки его перебил:

— Не торопись, Амаута. В сезон дождей нечего и думать о побеге. Путь наш долог и труден, а потому мы должны тщательно подготовиться. Они поженятся через шесть лун, незадолго до этого мы и уйдем. Времени как раз хватит.

Иштван с готовностью кивнул. Подумать только, через полгода он будет свободен!

Многое в племени по-прежнему оставалось для Иштвана непонятным. Так, раз в несколько месяцев, в полнолуние, которое инки называли Грозным, священнику приказывали после заката оставаться в хижине, где его охраняли два дюжих индейца.

Он долго ломал голову над этой загадкой, пока не заметил одну особенность — очень часто через два-три дня после этого кто-нибудь умирал. Причем не старик, а молодой парень или девушка.

«Может, это какой-то ритуал, и они приносят жертвы?» — размышлял Иштван.

Вернувшись с прополки недавно засаженного маисового поля, он решил попытаться убедить вождя раскрыть тайну и направился в центр деревни. Но Апу Умы не оказалось в доме, и священник, погрузившись в размышления, побрел прочь. Проходя мимо каменного строения, в котором жил жрец, он услышал голоса.

— Через пару Больших Солнц от племени ничего не останется, — говорил вождь. — Ты должен что-то сделать, Сапа Камаюк.

— Твое желание выше моей силы, Великий, — послышался ответ жреца. — Ведь даже мой отец, сильный и мудрый, не смог разрешить этой тайны. Мы должны подчиниться.

Вход был занавешен шкурой ягуара, сквозь которую легко проникали звуки. Разговор показался священнику интересным и, спрятавшись в тени старого дерева какао, он прислушался.

— Ты предлагаешь невозможное! Я не могу позволить, чтобы мои люди умирали без причины. Нас и так слишком мало.

— Успокойся, Апу Ума. Гневом трудностей не преодолеть.

— Так сделай же что-нибудь! Или я сам закрою ему вход в Антавару!