Отложив книгу, он подошёл к девушке, ласково обнимая её хрупкие плечи.

— Милая, я понимаю тебя, ты очень переживаешь за свою бабушку, но скоро ты будешь рядом и сможешь скрасить её дни своей заботой.

— Я буду скучать по тебе, — сказала Таня, понимая как ей будет не хватать его, когда она уедет. Не долго думая, она обвила руками его шею, вынуждая отказаться от прежних слов.

Но Алексей не желал неожиданных последствий и сплетен.

И хотя он был предельно осторожным прошлой ночью, Езерский не хотел чтобы их с Татьяной ребёнок родился раньше срока.

Тата тем временем не отпускала его, и он начал чувствовать, как его решимость тает с каждой секундой.

— Таня, мы не должны…,-

начал молодой человек, но тут же осекся, когда она неловко провела рукой по его лицу.

— Ты маленькая ведьмочка, — с улыбкой произнёс Алексей уступая её немой просьбе.

Он неспешно стянул с неё сорочку, и уже через минуту Татьяна предстала перед ним совершенно обнаженной.

Девушка стыдливо прикрылась, и не видя смысла смущать её и дальше, Езерский погасил почти все свечи, и уложив девушку на постель, стал медленно избавляться от одежды.

И хотя в комнате стоял полумрак, Таня смущенно сомкнула глаза, натянув до подбородка огромное пуховое одеяло.

Как же ему было приятно наблюдать за её робостью!

На этот раз он был ещё более нежен и ласков, стараясь в очередной раз показать Татьяне, что он никогда не причинит ей вреда.

Уже позже, когда они лежали опьяненные страстью, Алексей тихо сказал:

— Я не знаю, как скоро смогу получить отставку, но как только смогу, сразу вернусь к тебе, — нежно прошептал он целуя золотистые локоны. Татьяна лишь вздохнула, не зная как долго она сможет быть вдали от него.

Уже рассветало, когда девушка тихонько вернулась в свою комнату, понимая, что даже чудесная ночь с Алексеем не смогла заставить её избавится от дум о болезни бабушки.

Полина явилась в полдень, сообщив что папенька не против того, чтобы Татьяна путешествовала с ними.

Карета Борисовых была очень комфортной, оснащенной печкой, дабы в пути путники не замёрзли. Таня взяла в дорогу пару книг, но так как Полина всё время была рядом, в них не было нужды.

Девушки хорошо узнали друг друга за долгую дорогу, и у них обнаружилось много общего.

После недели пути, ибо их развезло, от недавнего дождя, наконец показалось поместье Захаровых.

Видя, как волнуется Таня, Полина спросила:

— Может, ты желаешь, чтобы я осталась с тобой? Уверена, отец не будет против, — добавила Полина, сердечно пожимая Татьяне руку.

Тата с благодарностью согласилась. Ведь ей как никогда нужна была поддержка человека, которому она могла довериться.

Игнатий Петрович не был против, и поэтому навестив соседку и узнав о её самочувствие, он оставил Полин в поместье Захаровых, ведь все приличия были соблюдены.

Таня на секунду заглянула в свои покои, чтобы сменить красивое дорожное платье, на простое домашнее. Затем она отправилась к бабушке, желая скорее увидеть её.

Юлия Николаевна лежала на огромной постели, и едва она заметила внучку, она слабо улыбнулась.

— Танечка, — тихо сказала она, протягивая ей руку.

Таня, не мешкая, опустилась возле неё, крепко сжимая холодные пальцы.

— Grand-mere, Вы меня напугали, — с чувством сказала девушка, едва сдерживая слезы.

— Мне уже лучше, ma bonne, — заверила внучку Юлия Николаевна, — Я сильно волновалась за тебя. Такие ужасные слухи ходят по уезду! Ведь это не так, моя хорошая? — пытливо спросила пожилая женщина, глядя на внучку.

— Не совсем, — начала Татьяна, рассказывая бабушке только то, что не должно было навредить её здоровью.

Юлия Николаевна слушала, не перебивая, понимая, что Татьяне нужно было излить свою душу.