— Все, вещай, — я принялась записывать.

«Не готова».

— Что? Я не готова? Да вы вообще все сговорились что ли? Тоскан всякие небылицы выдумывает, в желании меня запереть в Академии, Литманиэль рыбой молчит, ограждая от таких нужных знаний. Ты еще… Да если не сны, я бы уже пол города разворотила случайным выбросом силы.

«Анэлия умерла».

— Я все это понимаю. Но ее уже не вернуть. Она тоже узнала правду слишком поздно, и другого выхода не оставалось. Она ведь не просто так довела себя до выгорания, а чтобы ты через нее не натворила чего похуже.

«Последняя из рода».

— Хм. — я задумалась, пытаясь разгадать этот ребус. — Последняя из рода… Ты должна защищать последнего? Не пойму, подскажи еще.

«Сгинет последний, исчезнет магия».

— Аа-а-а. Так ты так только за последнего в роду печешься? То есть когда истребляли целый клан, ты сидела мышкой, пока не попытались убить последнего? — у меня такое просто в голове не укладывалось.

«Могу вмешаться, только при угрозе прерывания рода».

Длинную фразу записывала долго, и когда прочла, откинулась на стуле, закрывая глаза. Все правильно. При любом вмешательстве артефакта такой силы в линию жизни, идет искажение. И если бы шкатулка направо и налево вершила судьбы, мироздание давно бы пошло рябью, или, что вероятнее, просто прихлопнуло неугодную мелочь.

— Отчего тогда позволила бабушке умереть? Она была последней в роду! Ведь все бы сложилось иначе, не примени она столько силы.

«Не последняя в роду».

В голове будто провернули огромной отверткой, вызвав внезапный приступ боли. Сжав виски похолодевшими ладонями, я силилась понять произошедшее.

Бабушка к моменту, когда до нее добрались, успела родить, и уже не являлась последней. И видимо, понимала это, ценой жизни защитив единственного ребенка. Ведь в дальнейшем о маленькой уже было кому позаботится. У Анэлии появился отец, да и артефакт в беде не оставил бы.

Да и мама боялась за жизнь окружающих не зря. Перейди Дарель черту, подвергни жену настоящей опасности, вмешалась бы мощнейшая сила артефакта, перекраивая и ломая судьбы. И мама наверняка умерла тогда, после выгорания, я ведь чувствовала все это на себе, но шкатулка позволить такое не могла. Вот и осталась Анэлия жить, хоть и с пустотой внутри.

Так что все это правда, и я — это нечаянный дар, появившаяся на свет только благодаря стараниям древнего артефакта. Мама бы одна точно не справилась.

— А магию ты откуда тянула, когда мама беременная была? В ней-то совсем ничего не осталось.

«Все вокруг и лекарь».

— Мда… И судя по тому, что Градон на магию совсем слаб, раз так магов мало рождается, лекарю досталось основательно… Но я не осуждаю, ты не подумай. Все-таки ради меня старалась, — я ласково погладила шкатулку по крышечке, и она в ответ засветилась золотым.

— То есть ты и подпитывать можешь в случае необходимости, и лечить?

Шкатулка ярко озарилась зеленым.

— А лечить не только последнего в роду способна? Это же не вмешательство в судьбу, просто помощь.

До того чуть приподнятая крышечка захлопнулась наглухо. Это она так, наверное, обдумывает. Но в дальнейшем разговоре мне было отказано. Шкатулка будто глубоко уснула, ни на что не реагируя.

Я легла в постель, но уснуть после настолько тяжелого дня и огромного количества информации, совсем не получалось. А может быть просто ждала, когда около моей двери раздадутся шаги — тихие, но отчего-то вызывающие отчаянную дрожь в пальцах, сжимающих одеяло.