Честная сделка - Кристина Леола (2019)

— Который сам в состоянии представиться, — пробормотал мужчина, уткнувшись в банку и вдыхая аромат лепестков, отчего голос прозвучал гулко. — Аугуст Эморри, ваш новый доктор.

— Мой? — растерялась я, и Аугуст Эморри наконец поднял лицо.

Даже с высоты крыльца я разглядела, насколько оно грустное. Будто разум его круглые сутки бился над решением мировых проблем и никак не находил ответа, и осознание тщетности усилий печальной дымкой навеки заволокло зеленые глаза. Уголки губ опустились под тяжестью вселенских бед, а аккуратную рыжую бородку словно только для того и отрастили, чтобы скрывать горестно подрагивающий подбородок.

Впрочем, говорил доктор Эморри совершенно спокойно и, кажется, даже попытался улыбнуться, но чуть искривившийся рот положение не спас.

— Может, и ваш, — пожал он плечами. — Но вообще я открыл кабинет в Хамранте.

— Папа очень хороший врач, — не преминула вставить младшая Эморри, на что ее отец лишь поморщился:

— Лена…

— Правда-правда! И вы не слушайте эти сплетни, людям делать нечего, вот они и треплют языками, а проклятия никакого нет. Это, наоборот, благословение!

— Лена! — вновь попытался приструнить дочь доктор Эморри, но, похоже, эта девица не могла молчать дольше нескольких секунд.

Хотя, если честно, любопытство мое так разыгралось, что я уже и не хотела, чтобы она замолкала.

— Проклятье? — невинно уточнила я, переводя взгляд с печального отца на взбудораженную дочь.

— Благословение, — упрямо поправила она. — Говорю же, не слушайте болтунов. Мы раньше в столице жили, а там любят уродовать правду. Думали, на новом месте будет проще, но слава вперед папа прибежала.

«История семейства Эморри за пять минут». Я едва не закатила глаза.

— Так чем же благословил Анико вашего батюшку?

Доктор предпочел вновь зарыться в куст, а Лена нервно поправила рыжие кудряшки.

— Папа знает, где он нужен. To есть не знает… чувствует. И приходит заранее. Но когда с каждым его появлением кто-нибудь получает травму и начинает вопить «Помогите! Врача!»… Это, знаете ли, не способствует народной любви. — Она вдруг наморщила лоб, будто что-то вспоминая, и наконец выдала явно чужую фразу: — Люди путают причину и следствие.

Ну разумеется.

Любопытство было удовлетворено, и я потеряла к нарушителям всякий интерес, но совершенно не представляла, что делать дальше. Пожелать приятного дня и скрыться в доме, позволив доктору и дальше терзать куст, а его дочурке маяться на солнце? Или пригласить внезапных гостей на чай?

Вести светские беседы я была не в настроении, но зато начала переживать насчет слухов, которые непременно поползут, если болтушка Лена где-нибудь ляпнет про хозяйку Арве-мал-Тиге. Хорошо, если горожане решат, что мэйн Рэйнер привез с собой жену, но пара мелких деталей вроде вдовьего наряда, и…

Так что, похоже, придется все же вытерпеть чаепитие и в процессе намекнуть Лене Эморри, что обо мне лучше не упоминать. В конце концов, ее отец тоже пострадал от сплетен, должна понять.

Оставалось надеяться, что Аццо соизволит подать чай. «А может, удастся даже уговорить его слегка подправить их мысли», — мечтательно подумала я и уже открыла рот, чтобы озвучить вымученное приглашение, как вдруг из недр дома донесся жуткий грохот.

Доктор Эморри чуть не выронил драгоценную банку и как-то обреченно вцепился в ее округлые бока, Лена подскочила, а я устало обернулась на открытую дверь.

— Помогите! Врача! — заорали внутри.

Заорал отнюдь не мэйн Рэйнер, но голос показался смутно знакомым.

Я невольно глянула на доктора — лицо его словно стало еще грустнее, если такое вообще возможно. Но теперь я понимала истоки этой вселенской печали.

Глава 8

Глава восьмая, в которой все неприлично, но приличия соблюдены