Твой выход, детка! - Вера Перова (2020)

Мы перешли через дорогу и сели на лавочке в небольшом сквере. Он не смотрел на меня, только спросил хриплым голосом, как я себя чувствую, потом склонился и напряженно уставился на свои широкие ладони.

- Попытайся понять меня… - начала я, решительно не зная, как себя вести, что говорить. И тихим голосом начала что-то объяснять, но все мои убедительные доводы, которые я крутила в голове длинными бессонными ночами, теперь казались глупыми и несерьезными. Так было больно и тяжело оправдываться! Я смотрела на Рому, но передо мной была каменная глыба, которая должна была сейчас решить мою судьбу, и слова едва долетали до этой глыбы. Я ждала разрыва, и все, что я говорила, было только способом обмануть это ожидание.

- Я не люблю, когда на меня плюют, - в конце концов сказал он.

- Но это же не так… - начала я.

Он поднял на меня глаза. Они были серые и бешенные.

- Это именно так. Когда живут с одним, три дня с другим не проводят. Вот и все.

- Я же стараюсь все тебе объяснить…

- Здесь не нужны объяснения.

Я была совсем без сил и закрыла глаза. Возникла пауза, такая плотная, что трудно было вздохнуть. Он помолчал, потом спросил сдавленным голосом:

- Зачем?

Я взглянула на него, не сразу поняв, о чем он спрашивает.

- Зачем ты позвонила?

Я снова закрыла глаза и запрокинула голову назад, не давая побежать слезам. В виски больно стучала кровь. И вдруг услышала, как отвечаю ему:

- Мне плохо без тебя.

И, почувствовав, что это наконец-то правда, расплакалась. Он наклонился, опершись локтями о колени и до побеления костяшек, сцепил руки.

- Лен, я не могу…прости…

Я смотрела сквозь слезы ему вслед, как он быстрым шагом уходил от меня.

***

Я перемыла посуду. Запустила стирку… Заварила себе душистый чай из травок, собранных заботливыми руками моей названной мамы и встала у окна кухни с чашкой в руке, невидящим взглядом упираясь в дом через дорогу. Впереди было выходное воскресенье – одинокое, промозглое, как сама тоска. За ним такой же понедельник… Мне ничего не хотелось делать, хотелось накрыться этими днями, как двумя толстыми одеялами. Я приучала и приучала себя к мысли, что мне хорошо одной и, что в моей жизни больше нет местам мужчинам. Во всяком случае, в ближайшие два-три года. И никто, никто! , не сможет больше вмешиваться и руководить моей жизнью. Ну что, ты добилась своего : наконец-то своя, своя, своя жизнь…

Тишину квартиры нарушил звонок домофона. Кто бы это мог быть в такую рань? Я подошла и остолбенела, увидев на экране макушку Яковлева. Он не терпеливо топтался на месте, наклонив голову и не глядя в камеру.

- Заходи.

Он дернул на себя дверь и скрылся в подъезде. Я открыла входную дверь и слушала, как он пешком поднимается по лестнице.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Почему – в домофон, у тебя же ключ есть? – в полной растерянности от его появления, промямлила я.

- Привет, - он не глядя на меня, прошел на кухню и поставил на стол два огромных пакета.

- Что это?!

- Продукты.

- Ты с ума сошел! Мне же этого на месяц хватит! Зачем так много?- я остановилась в дверном проеме.

- Лен, нечего тебе таскать тяжелые сумки и, вообще, это не только тебе, но и ей, - он посмотрел на мой живот, и в его взгляде было столько нежности и тепла, что мое тело покрылось мурашками. Но сейчас я не имела права на его любовь – все доставалось только ей, моей еще не родившейся малышке.

– Привозить буду раз в неделю – заказывай, что хочешь. Да, вот еще что, - он вынул из кармана и положил на стол рядом с пакетами два пригласительных билета. – Через неделю у нас День рождение фирмы. Решили устроить небольшой праздник по этому поводу. Ты – почетный гость.

- А я –то здесь причем?

- Как причем? Ты же совладелец.

Ах, ну да! Я же – совладелец! И только…