Полёт феникса - Мария Архангельская (2020)

— Его самого! Взяли тёпленьким прямо рядом с новой жертвой.

— А жертва жива?

— Нет, — сияющая улыбка не померкла ни на мгновение, было видно, что Тайрену на очередного убитого в общем плевать. — Зато новых не будет! Осудим и казним ещё до наступления Нового года! Отца его, правда, жаль… Ну да нужно было лучше воспитывать сына!

— Я его отца знаю?

— Знаешь, конечно. Это министр церемоний.

— О… — сказала я. Да, действительно, я помнила этого почтенного сановника. Надо же, а серийный убийца, оказывается, из высшей аристократии… Впрочем, чему тут удивляться, можно подумать, аристократы не люди, и среди них не может быть маньяков. Возможно, преступник уповал на то, что высокое положение позволит ему остаться безнаказанным. И, может статься, влиятельным родичам действительно бы удалось замять дело, не коснись оно высочайшей особы, то есть меня.

— Что тут у вас, кстати?

— Да так, разбираем старые вещи. Лиутар мне помогает.

Тайрен улыбнулся и, видимо на радостях, погладил дочь по голове. Порка для Шэйрена отменяется, с облегчением поняла я. Пока Тайрен в хорошем настроении, он о ней просто не вспомнит.

— Кстати, читала новые стихи Чжуэ Лоуна?

— О кипарисе? А как же, читала. Раз он такой льстец, мог бы и о войне что-нибудь написать.

— Да ладно тебе, — рассмеялся Тайрен. — О чём хочет, о том пусть и пишет. Тебе поэтов мало? Песню о бое в пустыне уже поют в народе, Цза Чуали клянётся, что своими ушами слышал.

Господин Цза словно только и ждал, когда его помянут — евнух возник на пороге и почтительно поклонился:

— Ваше величество, прибыл гонец со срочным донесением.

— Сегодня день новостей, — заметил Тайрен. — Что ж, зови.

Гонец действительно имел усталый вид и был заляпан грязью — в этом году снега было мало, зато воды много, и дороги местами превращались в непролазную топь. Пройдя внутрь, гонец рухнул перед императором на колено, подняв послание над головой:

— Срочное донесение от начальника округа Юньлоу, ваше величество!

Господин Цза вынул донесение у него из рук и поднёс императору. Тайрен взял, развернул, пробежал глазами — и его радостная улыбка пропала, а лицо окаменело. Он довольно долго держал бумагу развёрнутой перед собой, и Цза Чуали с гонцом, должно быть, казалось, что он читает и перечитывает. Но я видела, что глаза Тайрена не движутся. Он просто молча смотрел куда-то сквозь лист в одну точку.

— Что там? — спросила я, и даже Лиутар, перебиравшая свои новообретённые сокровища, насторожённо притихла. Тайрен перевёл взгляд на меня и так же молча протянул донесение.

Я прочла. После обязательного почтительного вступления начальник области в подобающих выражениях, но достаточно сухо и бесстрастно сообщал о пришедшей ему новости из находящегося в его округе монастыря Цветущего леса. Несколько дней назад в нём скончался бывший император Луй Иочжун.

14

Я, исполненный горя, как малый ребёнок,

Принял дом наш, а он неустроен; один

Сирота сиротою в глубокой печали.

О усопший отец мой и наш господин,

Ты всегда был и будешь почтительный сын.

В мыслях ты, о державный, преславный наш предок, —

Воспаришь ты и снидешь на храмовый двор!

Только сам я теперь, словно малый ребёнок,

Дни и ночи чтить буду тебя с этих пор.

Нет забвения предкам державным моим! —

Мы, наследуя предкам, их труд завершим!

Ши Цзин (IV, III, 1)