Я уезжаю! - Дана Шварц (2018)

Когда пиццу мне так и не приносят, моя мысленная беседа принимает иной оборот:

– Она обедает совсем одна?

– Как грустно!

– Держу пари, даже если у нее и был парень, то она бросила его, буквально силой толкнув в объятия его бывшей рыжеволосой подружки.

– А может, и горячей светловолосой австралийки, с которой она состояла в художественной программе! Даже не сомневаюсь, что этот парень не прочь с ней пофлиртовать.

– Да мы точно прорицатели!

Я снова вспоминаю конверт от дедушки. Маленький квадратный лист бумаги, аккуратно вырезанный из блокнота, и указание:

«ЕЩЕ ОДНА ГАЛЕРЕЯ: ВИА-ДЕЛЬ-МОРО, 24».

Но не успеваю я обдумать новое место назначения, как мне приносят горячую пиццу с булькающим сыром и грибами изумительного землистого аромата. В этот миг я заключаю с собой сделку: больше ничего не есть во Флоренции, кроме пиццы. Еда для меня – настоящая погибель. И я буду питаться пиццей, пока не умру. Эта пицца не сравнится с американской вроде «Домино’с», у которой рыхлое тесто, напоминающее губку, и сыр, похожий на соленый пластик. Этот деликатес – словно откровение. Наверное, поэтому дедушка не дал мне задания для Флоренции – он знал, что ни один мой рисунок не сможет соперничать с местной пиццей.

– Постойте, – кричу я вслед официанту, которого совершенно не удивляет то, что на него орет странная американка. – А у вас есть здесь вай-фай?

Официант молча удаляется и возвращается с маленькой полоской бумаги, где записаны числа – пароль.

Всемилостивый боже! Я выбираю название сети, подключаюсь и жду. Наконец телефон показывает полный сигнал вай-фая.

Захожу в свою электронную почту. От Лены письма так и нет. Она даже не смогла ответить «МНЕ ЖАЛЬ», «ТЫ – ПРОСТО ОТСТОЙ» или лаконичное «НАШЕЙ ДРУЖБЕ КОНЕЦ».

Пицца съедена, и мне остается только уныло копаться в телефоне, чтобы еще на несколько минут оттянуть свое возвращение во флорентийское пекло.

И в этот самый миг я вижу в почте его – маленький красный восклицательный знак в папке с исходящими сообщениями. Мое письмо к Лене не отправилось! А с чего бы ему отправиться? Я же была в ирландском такси, в сельской местности, где нет сигнала! Сердце замирает в груди, и я не понимаю, что же испытываю: облегчение или разочарование, а может, все вместе. У меня ощущение, будто я, решив покончить жизнь самоубийством, прыгнула с моста «Золотые Ворота», но приземлилась на тонкую сетку.

Я оглядываюсь по сторонам, точно ищу где-нибудь надпись: «ОТПРАВЬ ЕГО СЕЙЧАС ЖЕ, ПОКА ЕСТЬ ВАЙ-ФАЙ!» или «УДАЛИ ЕГО, ДУРОЧКА!». Но вместо этого натыкаюсь на обыкновенную кирпичную стену и скучающих официантов возле кухни.

Делаю глубокий вдох. Потом еще один.

Но письмо так и не отсылаю.

Это путешествие важно для меня, моего творчества и дедушкиных заданий. А я не хочу, как последние двадцать четыре часа, лихорадочно обновлять почту каждый раз, когда у меня появляется доступ к интернету.

И тут выскакивает уведомление от Лены. А потом еще одно. И еще. Они накопились за все то время, что телефон не принимал сообщения.

«НОРА

НОРА

К ЧЕРТУ

ПУСТЬ КАТИТСЯ К ЧЕРТУ

ОН ИЗМЕНЯЛ МНЕ

НИК

Я ЗНАЮ, ЧТО ТЫ СЕЙЧАС ОТДЫХАЕШЬ В ЕВРОПЕ, НО С ТЕХ ПОР, КАК МЫ НАЧАЛИ С НИМ ВСТРЕЧАТЬСЯ, ОН ПЕРЕСПАЛ С ПОЛОВИНОЙ ШКОЛЬНОЙ КОМАНДЫ ПО ФУТБОЛУ

ЭТО ЯВНО КОНЕЦ НАШИМ ОТНОШЕНИЯМ

ЫЛФДВАЫФЛПДЛОП»

Ответное сообщение рождается с легкостью, в отличие от того вымученного письма, которое я чуть было не отправила:

«Ленни, он же всегда был придурком. Поверь мне, я знаю, что говорю. Ты заслуживаешь большего. Я далеко и не могу оказать тебе поддержку, в которой ты нуждаешься. Но скоро я вернусь домой и привезу смесь для торта, чтобы устроить вечеринку «Я ненавижу Ника Дибасилио».