Я слышу, как ты дышишь - Остин Марс (2019)

"Нет, мне нужны хорошие, добрые куски Библии. Интересно, там такие есть?"

Она пыталась вспомнить какие-нибудь господни чудеса, вспоминались, как на зло, истории про сотворение бухла из воды и превращение людей в соляные столбы ни за что.

"Вообще не катит, нет, все плохо с Библией. Может, Коран?"

Самая мирная религия оставила в ее памяти историю про то, как пророк отрезал себе рукав, чтобы не будить уснувшего на рукаве котика.

"Хорошо, но мало. Где же взять информацию… О! Буслик, меня спасет сеньор помидор, там много и я почти все помню. Главное, чтобы никто не узнал, откуда дровишки."

— Госпожа Вероника, — игриво мурлыкнул министр, она подняла глаза, он улыбнулся и качнул головой: — Я представить боюсь, что творится у вас в голове, но мне интересно. Можно вслух?

— Я пытаюсь вспомнить какую-нибудь информацию про религию, — мрачно фыркнула Вера, — но в голову лезет какая-то муть, я даже главные грехи вспомнить не могу.

— Начните с основ, — терпеливо улыбнулся он, — сейчас приду. — Ушел, вернулся с бумагой и карандашами, протянул ей один, себе оставил второй. Размашисто написал вверху пару слов на карнском и подчеркнул, поднял глаза на Веру: — Первое и основное — кто главный бог?

— Э… бог. Он и есть главный, у него нет имени, он создал мир и все в мире, включая людей, зверей и вирус гепатита.

— А вирус зачем? — усмехнулся министр, быстро записывая, Вера скорчила рожицу:

— Я бы у него спросила. Я бы много вопросов ему задала, если бы он существовал, но я в этом, если честно, сомневаюсь.

— Доку только не говорите об этом. И вообще никому не говорите, это опасные слова, которые могут восстановить против вас полмира. Дальше. В чем сила этого бога, чем он повелевает? — Вера смотрела на министра и пыталась не видеть сотни вероятных катастрофичных последствий того безумия, которое они сейчас творят. Вздохнула и прошептала, качая головой:

— Гореть мне за это в аду.

— Что такое "ад"?

Вера хлопнула себя по лбу и подняла ладони:

— Так, стоп, никакого ада, в моей религии этой фигни не будет, вы этого не слышали!

— Я вас понял, но я вас слышал, просто ответьте на вопрос, — он положил карандаш и показал ладонь, — без протокола, лично для меня.

— Ой, божечки… — она схватилась за голову, немного поизучала чай в чашке и подняла глаза на министра, — помните, вы говорили, что ваша любимая дралась как сам дьявол? Кто такой дьявол?

— Это злое божество из мира Тедди, — с ностальгией улыбнулся министр, — он постоянно ругался чертями и изредка дьяволом, но дьяволом иногда еще и восхищался, в областях, связанных с насилием, разрушением и пороками. Когда он перестал называть меня чертенком и стал называть дьяволом, я понял, что вырос. Он их рисовал, у меня есть рисунки, покажу как-нибудь. Они отличаются только телосложением, оружием и размером рогов, иногда он рисовал дьявола с крыльями летучей мыши, морского рисовал с рыбьим или змеиным хвостом, иногда с щупальцами осьминога или паучьими лапами. Чертей всегда рисовал с козьими копытами, ослиными хвостами и трезубцами, а дьяволов — с мечом или плетью, иногда с косой, любил рисовать им огромные мышцы плечевого пояса и тощие ноги, никак это не объяснял. А что?

— Ваш Тедди, по ходу, из моего мира, — вздохнула Вера, — только он жил лет на сто- двести раньше меня. Тогда эта религия уже была. Дьявол — это падший ангел… ангел это… черт! — Она схватилась за голову, он рассмеялся, сказал:

— Ангел — это добрый дух, похожий на красивую женщину с лебедиными крыльями, этот дух всех спасает, Тедди называл ангелами тех, кто приносил ему воду по утрам после пьянок, или безвозмездно лечил после драк, с его подачи появились женские имена Анхела и Анжелис, так зовут парочку его внебрачных дочерей.

— У него есть дети?