Вера приоткрыла глаза и поняла, что лежит на диване в гостиной, как-то странно лежит, полусидя и полубоком, в ненадежном каком-то положении, но при этом не падает. Напротив стоял Барт и смотрел куда-то поверх ее головы, она тоже туда посмотрела и дернулась от удивления — министр Шен, очень близко. И только тут до нее дошло, почему она так странно лежит — он ее держит на руках, как спеленатого ребенка. Память ехидно подкинула информации — вот она сидит за столом, вот просит министра не орать, вот встает и идет за вещами, и падает, судя по последним воспоминаниям, она должна была со всего маху приложиться лицом о пол. Попытавшись осторожно пощупать лицо, поняла, что руки стянуты скатертью, как и ноги, она вообще вся как гусеница в коконе.

— Отпустите меня, — попробовала вывернуться Вера, министр приподнял ее и посадил, стал разматывать скатерть, освободил руки и она дальше выбралась сама. Нашла туфли на полу, обулась и потерла лицо: — Все нормально?

Обращалась вроде бы к Барту, а смотрела куда-то на руки министра Шена, Барт неловко прокашлялся и посмотрел на министра, министр со сдержанным сарказмом вздохнул:

— Нормально.

— Чем мы занимались? Вещи сортировали? Я сейчас умоюсь и принесу, — встала и пошла в спальню, качаясь и держась за стены. За спиной что-то шепотом затараторил Барт, но она не разобрала.

В зеркале над раковиной отразилось совершенно целое лицо, немного опухшее, глаза покрасневшие, но в целом жить можно.

"Он успел меня поймать?"

Опять стало стыдно, захотелось избить себя, она умылась, переплела волосы и пошла за вещами. Вещи лежали на самой дальней полке, в углу, заставленные другими вещами, чтобы не мозолили глаза и не напоминали о прошлой жизни. Сумка, большая, белая, с серебристыми замками, и пакет, тоже белый, с эмблемой обувного магазина, очень крепкий. В пакете были покупки с рынка, аптеки и магазина косметики, а в сумке — всякая необходимая всячина, за которую ей скоро будет стыдно. Но делать нечего.

Взяв вещи, она вышла из спальни и решительно пошла в библиотеку, но напротив кухни остановилась — там шипело и пахло, Барт грел на сковородке фаршированные перцы и крошил салат, улыбнулся Вере:

— Проголодалась? Супер-Барт тебя сейчас накормит! Иди мой руки.

Улыбнувшись из вежливости, она пошла дальше в библиотеку — есть не хотелось, она не представляла, как сможет впихнуть в себя хоть крошку под тяжелым взглядом министра Шена, который уже, судя по всему, сидит на своем любимом месте и выжидает, как кот у мышиной норы. Стратегия его семейки просто замереть и молчать в ожидании приговора уже не казалась какой-то глупой, она бы сама сейчас не отказалась выслушать все, что он хотел бы сказать, чтобы наконец выдохнуть и перестать себя грызть. Но судя по тому, с каким видом он пришел, он вряд ли сделает ей такой подарок.

Поставив вещи на стол в библиотеке, она посмотрела на синюю коробку возле диванчика.

"Надо убрать ее, только глаза мозолит."

Повернулась уходить и чуть не врезалась в грудь министра Шена. Когда хотел, он ходил абсолютно бесшумно.

Она сделала шаг назад, он закрыл дверь и сунул руки в карманы, замерев перед ней мрачной статуей. Вера подняла глаза, его лицо выглядело непрошибаемо далеким, как будто он тут по долгу службы, неприятной, но необходимой.

— Вам уже лучше?

— Да.

"Дзынь."

Он бросил взгляд на часы, Вера не стала оборачиваться.

— Поешьте и отдыхайте, Док прописал вам еще трав, они на столе, выпьете после еды.

— Я не хочу есть.

— Вам надо восстанавливать силы. Ложитесь пораньше.

— Я не хочу спать.

— А чего вы хотите? — прозвучало раздраженно, чуть живее, чем предыдущие протокольные распоряжения, она кивнула на стол:

— Можем составить опись, я в порядке.

"Дзынь."

Он опять посмотрел на часы, она опять не обернулась.

"Спасибо, что не дали мне разбить лицо о пол."